ТРАГЕДИЯ

ТРАГЕДИЯ (буквально – козлиная песнь (греч.)), один из основных жанров театрального искусства. Трагедия – драматургическое или сценическое произведение, в котором изображается непримиримый конфликт личности с противостоящими ей силами, неизбежно ведущий к гибели героя.

Трагедия, как видно уже из самого термина, возникла из языческого ритуала, сопровождавшегося т.н. дифирамбом (хоровым песнопением) в честь древнегреческого бога Диониса. Дифирамб включал в себя зачатки диалога между хором и запевалой, и именно диалог позже стал главной формой организации всех жанров драматургического и сценического искусства.

Первое фундаментальное теоретическое исследование трагедии предпринял древнегреческий философ Аристотель в своей Поэтике в 4 в. до н.э. Он определил основные признаки трагедии, на которые теоретики театра ссылаются и сегодня.

Обязательный составляющий элемент трагедии – масштабность событий. В ней всегда идет речь о высоких материях: о справедливости, любви, принципах, нравственном долге и т.п. Вот почему героями трагедии часто становятся персонажи, занимающие высокое положение – монархи, полководцы и т.п.: их поступки и судьбы оказывают решающее влияние на историческое развитие общества. Герои трагедии решают кардинальные вопросы бытия. При этом неизбежная гибель героя в финале отнюдь не означает пессимистического характера трагедии. Напротив, стремление противостоять складывающимся обстоятельствам дает обостренное ощущение торжества нравственного императива, обнажает героическое начало человеческой сущности, вызывает осознание непрерывности и вечного обновления жизни. Именно это позволяет зрителю достичь т.н. катарсиса (очищения), и показывает глубокое родство трагедии с темой циклического умирания и обновления природы.

Много внимания Аристотель уделил анализу композиции трагедии, разработав т.н. принцип единства действия, когда «…части событий должны быть так составлены, что при перемене или отнятии какой-нибудь части изменялось и приходило в движение целое, ибо то, присутствие или отсутствие чего незаметно, не есть органическая часть целого» (Поэтика, гл.8). Таким образом, канон единства действия подразумевает отображение только тех событий, которые оказывают значимое воздействие на судьбу главного персонажа.

Особый интерес представляют размышления Аристотеля о герое трагедии. Философ справедливо утверждал, что героем трагедии не может быть ни идеальный человек, ни «вполне негодный», но лишь тот, «…кто не отличается особенной добродетелью и справедливостью и впадает в несчастье не по своей негодности и порочности, но по какой-нибудь ошибке…» (Поэтика, гл.13). Только судьба такого героя может возбудить в зрителе жалость, сострадание и страх. Двойственность восприятия обусловливаются тем, что не только слабости героя, но и его достоинства, благие намерения в трагедии также приводят к роковым, губительным последствиям. Это рождает у зрителя напряженное сопереживание герою, оказавшемуся заложником обстоятельств.

Историческое развитие трагедии происходило весьма драматично, жанр переживал самые разнообразные трансформации, при этом сохраняя свои основополагающие черты.

Основы трагедии были заложены в древнегреческом театре. Главной темой древнегреческих трагедий были мифы (хотя встречались и трагедии, написанные на современные сюжеты – например, Персы Эсхила). Эволюция и становление жанра ясно просматривается в творчестве трех великих древнегреческих драматургов, считающихся основоположниками трагедии: Эсхила, Софокла и Еврипида. Эсхил первым ввел в трагедию второго актера (до него на сценической площадке действовали один актер и хор), укрупнив роли индивидуальных персонажей (Прометей, Клитемнестра и др.). Софокл значительно увеличил диалогические части и ввел третьего актера, что позволило обострить действие: герою противопоставлялся второстепенный персонаж, стремящийся отклонить его от выполнения долга (Царь Эдип, Антигона, Электра и др.). Кроме того, Софокл ввел в древнегреческий театр декорации. Еврипид повернул трагедию к реальной действительности, по свидетельству Аристотеля, изображая людей «такими, каковы они есть» (Поэтика, гл. 25), раскрывая сложный мир психологических переживаний, характеров и страстей (Медея, Электра, Ифигения в Авлиде и др.).

Римская трагедия, сохраняя формы древнегреческой, последовательно усиливала внешние эффекты, сосредоточиваясь на показе кровавых злодеяний. Ярчайшим представителем древнеримской трагедии был Сенека, воспитатель императора Нерона, создававший свои произведения по мотивам и на материале древнегреческих трагедий (Эдип, Агамемнон, Геракл безумный, Медея, Федра и др.). Многие римские трагедии были предназначены не для постановки на сцене, а для чтения.

С падением Римской Империи (см. также ДРЕВНИЙ РИМ), в эпоху становления христианства, театр переживал многовековый период гонений. Его возрождение началось только в 16 в. Именно тогда возродилась и трагедия, когда в Италии, под влиянием Сенеки в 16 в. сформировался жанр т.н. «трагедии ужасов». Произведения этого жанра изобиловали кровавыми сценами убийств, игрой преступных страстей и зверской жестокостью.

«Золотым веком» трагедии считается эпоха Ренессанса. Наиболее яркие образцы трагедии этого времени дал английский театр, и, конечно, в первую очередь – У.Шекспир. Основу сюжетов английской трагедии составляли не мифы, а исторические события (либо легенды, приобретавшие статус реальности – например, Ричард III Шекспира). В отличие от античной, ренессансная трагедия имела свободную сложную композицию, обладала неизмеримо большей динамикой, выводила на сцену многочисленных персонажей. Отказ от строгих композиционных канонов, – при сохранении главных типических черт жанра, – сделал ренессансную трагедию вечной, актуальной во все времена. Это справедливо не только для английской, но и испанской трагедии Возрождения (в современном театре широко ставятся трагедии Лопе де Вега, Кальдерона). Для трагедии Ренессанса характерен отказ от полной чистоты жанра, истинно трагические сцены перемежались комическими интермедиями.

Возврат к строгому соблюдению жанрового канона трагедии произошел в эпоху классицизма, в 17 в. Этому способствовал перевод на европейские языки Поэтики Аристотеля и теоретические разработки французских и итальянских исследователей театра. Выдающийся французский теоретик Н.Буало творчески развил учение Аристотеля о единстве действия, дополнив его требованиями единства места и времени (См. также ЕДИНСТВА ТРИ). Французская классицистская трагедия возродила форму античной, отказавшись только лишь от хора. Свое законченное и совершенное выражение классицистская трагедия приобрела в драматургии П.Корнеля и особенно – Ж.Расина.

Новый этап развития трагедии связан с т.н. веймарским классицизмом И.В.Гете и Ф.Шиллера, ставшим в определенном смысле переходным периодом между классицизмом и романтизмом. В 18 в. трагедия уходила от рационального канона к эмоциональному накалу, переводя главный конфликт в противопоставление личности и общества, яростно отстаивая индивидуальность и бунтарство. Таковы романтические трагедии В.Гюго, Дж.Байрона, А.Мюссе, Г.Гейне и др.

В начале 19 в., с развитием реализма, трагедия осваивает и это литературное течение (во Франции – П.Мериме, в Германии – Г.Бюхнер, в России – А.С.Пушкин). К середине 19 в. намечается новая тенденция: выявление трагизма повседневной жизни обычных людей (Г.Ибсен, Г.Гаутман, в России – А.Н.Островский). Трагедия приобретает несвойственные ей ранее черты – скрупулезное исследование быта, углубленное внимание к деталям. Фактически трагедия трансформируется в драму, даже в том случае, если она заканчивается гибелью главного героя. Казалось бы, трагедия окончательно лишилась своего поэтического ореола, уходя в бытовой макрокосмос повседневной жизни. Однако в конце 19 – начале 20 вв. происходит яркий всплеск именно поэтической трагедии – в рамках художественного течения символизма. М.Метерлинк, Г.Д'Аннунцио, Э.Верхарн, О.Уайльд, в России – Л.Андреев, А.Блок, В.Брюсов, И.Анненский в своих пьесах выводят героев, одержимых роковыми страстями, становящихся игрушкой в руках высших сил.

Для театрального искусства 20 в. характерна тенденция смешения жанров, их усложнения и развития промежуточных жанровых образований. Однако трагедия существует постоянным контрапунктом в жанровом многоголосии. Ее признаки мы находим в драматургии всех стилевых течений – экспрессионизме, реализме, экзистенциализме, романтизме, абсурдизме и т.д. Этому, несомненно, способствовало то обстоятельство, что 20 в. наполнен масштабными трагическими событиями, оказавшими серьезное воздействие на судьбы всего мира. Социальные потрясения (Первая Мировая война, революция, Вторая Мировая война) находили свое адекватное отражение в искусстве театра. В жанре трагедии работали такие разные по творческой манере и уровню дарования драматурги 20 в., как А.Луначарский и Ф.Г.Лорка, М.Горький и Р.Роллан, В.Вишневский и Ж.Жироду, К.Тренев и Ж.Ануй, А.Корнейчук и Ж.П.Сартр, Б.Брехт и С.Беккет, и многие другие.

Благодатной средой для развития трагедии стала Россия первых послереволюционных лет. Социальные и экономические катаклизмы, сопровождавшие смену общественной формации, несомненно, рождали трагическое мироощущение, требовавшее осмысления в искусстве. При этом идеологическая доктрина Советского Союза последовательно провозглашала преобладание общественного над личным, типического над индивидуальным. Роль личности редуцировалась. Казалось бы, такая социокультурная ситуация, вкупе с цензурным контролем, должна была бы привести к исчезновению жанра трагедии, базирующегося на разработке крупных, масштабных, нестандартных характеров. Однако на деле это привело к появлению нового типа архитектоники советской трагедии. В ней трагедия индивидуальности оценивается с позиций общего, измеряется коллективной точкой зрения. Таким образом, трагическое становится лишь частным моментом в ходе великой деятельности по героическому переустройству жизни. На фоне эпического повествования трагическое как бы скрадывается; ему отводится роль контрапункта в основном оптимистическом звучании пьесы. Этот принцип наглядно отражен в афористическом названии пьесы Вс.Вишневского Оптимистическая трагедия. В таком ключе написано большинство заметных советских трагедий, посвященных революции (Б.Лавренев – Разлом, А.Корнейчук – Гибель эскадры, В.Билль-Белоцерковский – Шторм, И.Сельвинский – Командарм 2, Вс.Иванов – Бронепоезд 14-69, К.Тренев – Любовь Яровая).

Вполне закономерно, что этот тип трагедии разрабатывался советскими драматургами и в тематике Великой Отечественной войны (А Корнейчук – Фронт; К.Симонов – Русские люди, Парень из нашего города; Л.Леонов – Ленушка, Нашествие, Метель; О.Бергольц – Верность; позже – Б.Васильев, В списках не значился, А зори здесь тихие; В.Быков – Обелиск и др.). Собственно говоря, трагедий иной тематики в официальной драматургии советского периода просто не было, поскольку их существование противоречило бы официальному оптимизму. Трагическая тема в ее классическом значении – противостояние Личности и общества, Личности и обстоятельств – много разрабатывалась в литературе подпольной и полуподпольной, т.н. «диссидентской», однако – преимущественно в прозе. Многие режиссеры (в частности – Ю.Любимов) предпринимали попытки воплощения на сцене инсценировок трагедийной прозы (Шарашка А.Солженицына, Обмен и Дом на набережной Ю.Трифонова, Деревянные кони и Братья и сестры Ф.Абрамова и др.), однако спектакли далеко не всегда выходили на публику.

Постсоветский период в России пока еще не дал значимых образцов новой трагедии. Возможно, это связано с тем, что переходным историческим периодам более свойственно развитие и переходных жанров – трагикомедия, мелодрама. Чистый жанр трагедии подразумевает существование идеала, нравственного абсолюта. Переходные периоды же характеризуются утратой прежних идеалов и поисками новых, еще не сформировавшихся. По мнению исследователя театра Т.Гармаш, «лучшие наши драмы все еще только решают вопрос о праве человека быть личностью, суверенной индивидуальностью, независимой от предписаний и мнений вертикально-горизонтального социума. Трагедия же исходит из точки зрения уже состоявшейся индивидуальности, делающей свободный выбор».

Татьяна Шабалина