ТОЛСТОЙ, АЛЕКСЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ

ТОЛСТОЙ, АЛЕКСЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ (1817–1875) – русский поэт, драматург, прозаик.

Родился 24 августа (5 сентября) 1817 в С.-Петербурге. Отец – граф Константин Петрович Толстой, брат художника Федора Толстого (Лев Толстой по этой линии приходился Алексею Константиновичу троюродным братом). Мать – Анна Алексеевна Перовская – происходила из рода Разумовских (последний украинский гетман Кирилл Разумовский доводился ей родным дедом). После рождения сына супруги разошлись, мать увезла его в Малороссию, к своему брату А.А.Перовскому, известному в литературе под именем Антония Погорельского. Он и занялся воспитанием будущего поэта, всячески поощряя его художественные склонности, и специально для него сочинил известную сказку Черная курица, или Подземные жители (1829).

К 1826 мать и дядя перевезли мальчика С.-Петербург, где он был избран в число товарищей для игр наследника престола, будущего императора Александра II (впоследствии между ними сохранялись самые теплые отношения). С 1826 Перовский регулярно вывозил племянника за границу для ознакомления с тамошними достопримечательностями, однажды представил его самому И.В.Гете. Одно итальянское путешествие Толстой описал в Дневнике 1831 года. Перовский до своей смерти в 1836 оставался главным советчиком в литературных опытах воспитанника, отдавал их на суд В.А.Жуковскому и А.С.Пушкину, с которыми состоял в приятельских отношениях, и есть свидетельства, что эти опыты заслужили их одобрение. Все свое довольно значительное состояние Перовский завещал племяннику.

В 1834 Толстой был зачислен «студентом» в Московский архив Министерства иностранных дел, в 1835 выдержал экзамен на чин при Московском университете. В 1837–1840 числился при русской дипломатической миссии во Франкфурте-на-Майне, но очень скоро после назначения выхлопотал отпуск и время проводил отчасти в России, отчасти в новых заграничных путешествиях. Вернувшись в С.-Петербург, с 1840 числился при II отделении императорской канцелярии. В 1843 получил придворный чин камер-юнкера, в 1851 – церемониймейстера (5-й класс).

В 1840-х Толстой вел жизнь блестящего светского человека, позволяя себе рискованные шутки и проказы, сходившие ему с рук благодаря покровительству цесаревича. Зимой 1850–1851 на балу он встретил Софью Андреевну Миллер, жену конногвардейского полковника. Завязался бурный роман, ознаменовавшийся ее скорым уходом от мужа. Муж, однако, долго не давал развода, поэтому брак Толстого с Софьей Андреевной был заключен только в 1863. Практически вся его любовная лирика адресована именно ей (в т.ч. посвященное их первой встрече стихотворение Средь шумного бала, случайно…).

В годы Крымской войны добровольцем вступил в армию, но, заболев тифом, участия в боевых действиях не принимал. В 1856, в день коронации Александра II, был назначен флигель-адьютантом; вскоре, из-за нежелания оставаться в военной службе, был поставлен егермейстером (начальником егерей царской охоты). Однако карьера придворного и политического деятеля была ему не по душе. Преодолевая сопротивление людей, пекущихся о его будущности и искренне желающих ему добра (в т.ч. самого императора), он в 1859 добился бессрочного отпуска, а в 1861 – полной отставки (эта житейская коллизия нашла выражение в поэме Иоанн Дамаскин, 1859). После отставки проживал преимущественно в имениях Пустынька под С.-Петербургом и Красный Рог в Черниговской губ., занимаясь почти исключительно словесностью.

В печати впервые выступил в 1841 с фантастической повестью Упырь (за подписью Красногорский). Действие ее происходит в России, но истоки происшествия ведут в Италию 18 в., куда слушателей переносит рассказ одного из персонажей. Ирреальное в повести получает психологическое объяснение (рассказчик оказывается душевнобольным), но не отменяется вполне. Романтической фантастикой проникнуты две сюжетно связанные между собой повести, написанные в конце 1830-х – начале 1840-х по-французски: La famille du vurdalak (Семейство вурдалака) и Le rendez-vous dans trois cent ans (Встреча через триста лет). Действие их происходит в Сербии и Франции 18 в. Не опубликованные при жизни Толстого, эти повести считаются исследователями наиболее удачными среди его прозаических сочинений. Фантастична и повесть из времен гонений на христиан Амена (1846), в которой языческая богиня оборачивается исчадием ада. Однако, увлеченный тогда преимущественно религиозной проблематикой и «тайнами гроба», Толстой-прозаик отдал дань и натуральной школе: в ее манере выдержан очерк Артемий Семенович Бервенковский (1845).

Высшим его достижением в прозе явился роман из эпохи опричнины Ивана Грозного Князь Серебряный (1862). Работа над ним началась, предположительно, уже в 1840-х. Это исторический роман в «вальтерскоттовском» духе, с центральным вымышленным героем, простоватым, но безукоризненно честным, который оказывается жертвой борьбы царя Ивана, устанавливающего неограниченную (в т.ч. моральными преградами) власть, с московским боярством. Симпатии Толстого на стороне последнего, поскольку именно среди них сохраняются старинные представления о чести и справедливости. Среди них, впрочем, есть и свои «ренегаты», вроде князя Вяземского, сознающего свою преступность, но одолеваемого романтической страстью с жене боярина Морозова. Однако главной опорой Ивану служат циничные и безнравственные выскочки, среди которых выделяется мрачная фигура Малюты Скуратова. Они и есть настоящие разбойники, в отличие от разбойников из простонародья во главе с атаманом Ванькой Кольцо, не обделенных авторским сочувствием. Основная сюжетная линия связана с любовным соперничеством, причем с явной аллюзией на Песню… про купца Калашникова М.Ю.Лермонтова. Стихия устного народного творчества пронизывает весь текст романа – от стилизации старинной сказительской манеры в речи от автора, переосмысленных мотивов сказок, легенд и исторических песен до прямого цитирования подлинных народных песен. Современной Толстому критикой роман воспринят не был, но скоро вошел в число образцовых, классических книг для детского и юношеского чтения.

В 1854 Толстой начал публиковать свои лирические стихотворения. В 1840-х среди них преобладали элегические сетования о запустении дворянских гнезд, о невозвратимости прошлого (Ты помнишь ли, Мария…, Пустой дом, Дождя отшумевшего капли… и др.), в романтическом ключе поэтизировалась русская и украинская история (Колокольчики мои…, Ты знаешь край, где все обильем дышит…). Программные стихотворения о сущности поэтического творчества (Поэт) позднее сопрягаются с религиозными мотивами, но толкуются обычно в духе теории «чистого искусства» (Тщетно, художник ты мнишь, что своих ты творений создатель…). Множество стихотворений о любви (Не верь мне, друг, когда в избытке горя…, Ты жертва жизненных тревог…, На нивы желтые нисходит тишина…, Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре… и др.) связаны с развитием отношений с С.А.Миллер, однако не сложность этих отношений является главным их предметом (хотя есть и это). По замечанию В.С.Соловьева, «только идеальная сторона любви выражена в его стихотворениях на эту тему». В целом для лирики Толстого характерно тяготение к стихотворениям романсового типа (не случайно более половины их положено на музыку), к весенним пейзажам. Стремление запечатлеть миг душевного подъема придает большинству из них подчеркнуто мажорное звучание (То было раннею весной… и др.). Умышленная простота, даже небрежность рифмовки создает впечатление безыскусности, подлинности лирической эмоции. В значительной мере опираясь на народно-песенную традицию, Толстой обращался и к прямым стилизациям фольклорных ритмов и образов (Уж ты нива моя, нивушка…, Не божиим громом горе ударило…, Ты почто, злая кручинушка…, Исполать тебе, жизнь – баба старая…), и звучание их совсем не мажорное; преобладающая в них тематика – «тоска-кручина», заедающая век «добра молодца».

С традициями устного народного творчества связаны баллады и былины Толстого, не являющиеся прямыми стилизациями (сам стих в них подчеркнуто «литературен»: трехсложные и – реже – двухсложные силлабо-тонические размеры, одинаковые строфы с правильной рифмовкой). В его былинах не просто перелагаются известные сюжеты, а выделяются эмоционально значимые моменты, эпизоды, детали, на которых фиксируется внимание читателя. В результате эпическое начало оказывается сильно потеснено лирическим (Илья Муромец, Алеша Попович, Садко). В балладах Толстого развернута целая поэтическая идеализированная концепция русской истории: на смену вольностям, всеобщему согласию и открытости Киевской Руси и Великого Новгорода приходят холопство, тирания и национальная замкнутость России Московской, объясняемые тяжким наследием татарского ига. Соответственно, противопоставленные друг другу эпохи привлекают особое внимание поэта – времена князя Владимира Красное Солнышко (Песня о походе Владимира на Корсунь и др.) и царствование Ивана Грозного (Василий Шибанов, Князь Михайло Репнин и др). Былины Толстого насыщаются злободневным содержанием (Змей Тугарин), а иногда оборачиваются сатирой на вполне конкретные явления современности (Поток-богатырь).

Сатирические его стихотворения пользовались большим успехом. Среди враждующих политических и литературных группировок эпохи реформ Толстой пытался сохранить независимость, о чем неоднократно заявлял (см., напр., стихотворение Двух станов не боец, а только гость случайный…). Свои сатирические стрелы он направлял и на нигилистов (Послание к М.Н.Лонгинову о дарвинисме, баллада Порой веселой мая… и др.), и на либерализующийся административный порядок (Сон Попова), и даже на самую русскую историю (История государства Российского от Гостомысла до Тимашева). Чаще в подобных стихотворениях важен не определенный «адрес» сатиры (кроме, пожалуй, тех, где речь идет о нигилистах), а блестки неидеологичного остроумия, чистый, хотя иногда и не вполне благодушный юмор. В области пародии Толстой также оказался удачлив, создав в начале 1850-х вместе со своими двоюродными братьями А.М. и В.М.Жемчужниковыми литературную маску Козьмы Пруткова (Толстому принадлежит ок. 10 прутковских стихотворений и, видимо, многие афоризмы).

Если в балладах и былинах Толстого речь шла о русском средневековье, то сюжеты своих поэм он черпал преимущественно в средневековье европейском. Напр., поэмы Алхимик (1869) – о мыслителе 8 в. Раймонде Луллии; Дракон. Рассказ XII века (1875), написанный, в подражание Данте, терцинами. Ведущая в них тематика – религиозная. Так, в поэме Грешница (1858) речь идет о евангельских временах, в поэме Иоанн Дамаскин (1859) – об одном из отцов Церкви, авторе богодухновенных песнопений. В поэме Портрет (1875) – отпечаток детских воспоминаний, экстатического и почти болезненного переживания искусства и вообще сферы прекрасного. Религиозная тематика является ведущей и в драматической поэме Дон-Жуан (1862), в прологе которой отчетливо звучат мотивы книги библейской книги Иова. Речь в ней идет о любви как божественном мировом начале (видимо, в духе немецких романтиков). Дон Жуан здесь не просто соблазнитель, он видит в каждой женщине ее высший, «идеальный» образ, но, достигнув ее, обнаруживает, что в реальности она неизмеримо ниже этого идеала, и жестоко мстит ей.

Поэзия Толстого нашла должное признание лишь после его смерти, когда ее оценили поэты-символистам. Своевременной ее славе отчасти помешало отсутствие прижизненных сборников (единственный вышел в 1867). Широкое, в т.ч. и европейское признание он получил благодаря драматической трилогии Смерть Иоанна Грозного (1866), Царь Федор Иоаннович (1868) и Царь Борис (1870). В изложении событий и в трактовке характеров властителей Толстой почти во всем следует Н.М.Карамзину. Однако эта трилогия – не историческая хроника, не зарисовки быта и нравов старых времен: Толстому удалось воскресить жанр трагедии (указывалось, что его трилогия больше связана с трагедиями Шекспира, чем с его же хрониками, где ставились собственно исторические вопросы). Главная ее тема – трагедия власти, и не только власти самодержавных царей, но шире – власти человека над действительностью, над собственной участью. Русская история предстает как трагедия, лишь отчасти обусловленная нравственными изъянами царей – необузданным властолюбием Ивана, безволием и страхом перед ответственностью Федора, моральными компромиссами Бориса, идущего «окольными» путями к благой, по-видимому, цели. Домашние, лишенные, казалось бы, государственной значимости поступки царей и бояр, участие второстепенных на первый взгляд лиц и т.п. – оказываются не менее важными, поистине роковыми обстоятельствами.

Сквозным, проходящим через всю трилогию, является образ Бориса Годунова, с ним связана мысль о неустранимом конфликте бездействия и действия, «прямого» и «окольного» путей, причем к трагическим итогам приводят и тот, и другой. Люди «прямого пути» (как, напр., боярин Захарьин) не знают цели высшей, чем хранить свою честь, чем поступать по правде, и, лично безупречные, оказываются неспособны реально повлиять на ход событий. Страшная правда заключается в том, что «любовность» пытающегося всех примирить царя Федора приводит к умножению раздоров, его доброта, доверчивость и боязнь согрешить оказывается источником общественных зол. Не оправдывает себя и гораздо более действенный, не стесняющийся в средствах «окольный путь» Бориса, пусть даже он и приводит к желанной и благой цели.

В последней части трилогии оказывается, что «путь к цели легче, чем то состояние, когда она наконец достигнута. На пути средства оправдывались целью. Достигнутая цель не оправдала средств. По ходу драматического действия с Борисом происходит внутреннее перерождение. /…/ Главный, искуснейший и прирожденный «делатель» истории, достигнув власти, выходит из игры, сам раздавленный теми средствами, которые привели его к цели. Таков итог трагедии Царь Борис, которая, вобрав в себя все основные мотивы исторической трилогии, завершает ее» (Виролайнен М.Н. Драматургия А.К.Толстого. – В кн.: История русской драматургии. Вторая половина XIX – начало XX в. Л., 1987. С.359).

Последним произведением Толстого стала драма из древненовгородской истории Посадник. Работа над ней началась сразу по окончании трилогии, но завершить он ее не успел. Алексей Толстой скончался 28 сентября (10 октября) 1875 в своем имении Красный Рог Черниговской губернии от передозировки морфия, который употреблял для облегчения страданий от астмы, грудной жабы и невралгии с тяжелыми головными болями.

Сочинения: Собр. соч.: В 4 т. М., 1963–1964; Собр. соч.: В 4 т. М., 1980; Полн. собр. стихотворений: В 2 т. Л., 1984.

Владимир Коровин