АКТИВНАЯ КОНСТРУКЦИЯ

АКТИВНАЯ КОНСТРУКЦИЯ, один из нескольких зафиксированных в языках мира способов кодирования именных групп в элементарном предложении, которые обозначают главных участников ситуации, описываемой глаголом-сказуемым.

Понятие активной конструкции и языка активного типа (или активного строя) сформировалось сравнительно недавно, на фоне усилившегося интереса к эргативным языкам (см. ЭРГАТИВНАЯ КОНСТРУКЦИЯ) в их противопоставлении языкам с привычной конструкцией предложения европейского типа (см. АККУЗАТИВНАЯ КОНСТРУКЦИЯ). В ряде языков, которые в предложении с переходным глаголом кодируют семантические роли агенса (наделенного волей, контролирующего событие и активно его инициирующего участника, который несет ответственность за данное событие) и пациенса (не проявляющего воли, неактивного и не контролирующего событие участника, который отражает изменения, возникающие в ходе данного события) аналогично языкам с эргативной конструкцией, в предложении с непереходным глаголом и единственным ядерным актантом используется не единое кодирование по схеме эргативной конструкции, а два различных кодирующих средства в зависимости от типа глагола. Одно из них совпадает с кодированием агенса, а другое – с кодированием пациенса переходного глагола. Такая схема кодирования и получила название активной.

В основе активной конструкции, как и в основе аккузативной и эргативной, также лежит противопоставление гиперролевых (обобщающих по отношению к семантическим ролям) характеристик актантов. А именно, последовательно проводится различие между агенсоподобными и пациенсоподобными актантами независимо от переходности/непереходности глагола. Соответствующие гиперроли называются актором (Actor) и претерпевающим (Undergoer). Так, глаголы типа 'идти' кодируют единственный актант так же, как агентивный актант глагола 'убивать', а глаголы типа 'умирать' – так же, как пациентивный актант глагола 'убивать'. В активных языках семантическая мотивация актантного кодирования достаточно естественна.

Тем не менее языки с активной конструкцией чрезвычайно разнообразны. Во-первых, для части активных языков характерна чрезвычайная чувствительность к ролевой семантике глагольных актантов, что сказывается в возможности различного оформления непереходных предложений с одним и тем же глаголом (подвижная схема). Например, единственный актант глагола типа 'падать' может интерпретироваться как пациентивно, так и агентивно (упал по независимой причине или намеренно), и в зависимости от интерпретации события падения используется то или иное кодирование. Такое положение дел наблюдается в личном согласовании глагола в табасаранском языке (лезгинская подгруппа нахско-дагестанских языков): aqun-zu // aqun-vu 'я || ты упал случайно' – aqun-za // aqun-va, 'я || ты упал намеренно', ср. RurCWun-za(-vu) 'я тебя побил', RurCWun-va 'ты меня побил' (в последнем случае согласование с пациенсом посредством ожидаемого показателя -zu блокировано). Также подвижной является активная схема другого северокавказского языка – бацбийского.

В других языках активного строя выбор кодирования единственного актанта фиксирован для конкретного глагола (жесткая схема). Обычно распределение активного или инактивного показателя определяется ролевой семантикой актанта, однако ввиду грамматической обязательности жесткого выбора при ряде глаголов выбор показателя может и не мотивироваться ролевой семантикой актанта. Например, в языке камаюра (семья тупи-гуарани, Бразилия), использующем активную конструкцию, некоторые непереходные глаголы с неагентивным актантом (такие, как 'умирать', 'бояться', 'падать') кодируют его как актора. Наконец, встречаются языки с активной схемой кодирования при отсутствии регулярной корреляции с семантическими ролями непереходного глагола – таков, например, язык ягуа (же-пано-карибская семья, Перу).

Не менее разнообразны языки с активной схемой кодирования в синтаксическом отношении. Примечательно существование семантически активных языков, в которых противопоставление гиперролей является ведущим принципом: в них невозможны никакие диатезные преобразования, меняющие кодирование актантов наподобие пассива аккузативных языков или антипассива эргативных языков. При построении сложных синтаксических структур синтаксические ограничения не предопределяются типами ядерных актантов. Согласно описанию М.Дьюри, одним из таких языков является ачинский (австронезийская семья, Суматра).

Наряду с этим зафиксированы морфологически активные языки, следующие активной морфологии, но синтаксически ведущие себя как аккузативные. К таким языкам относится язык лакота (группа сиу, США). В этом языке синтаксические процессы контролируются согласно аккузативной схеме, противопоставляющей принципал и пациентив. Например, при сочинении предложений используются показатели переключения референции, различающие кореферентность двух принципалов или принципала и пациентива. Аналогичные ограничения в терминах аккузативной схемы имеют место при построении конструкций с актантом-предложением (так называемый интенциальный актант).

Следует отметить, что знакомство с активными языками началось сравнительно недавно, в основном это языки, не находившиеся ранее в сфере внимания лингвистов и вследствие этого плохо описанные. Кроме того, отсутствие до недавнего времени единого синтаксического формата для их описания приводило к их интерпретации в традиционных синтаксических терминах, что не позволяло увидеть специфику этих языков. См. также ПРЕДЛОЖЕНИЕ; ПОДЛЕЖАЩЕЕ.

Александр Кибрик