ВЫГОВСКОЕ (ВЫГОРЕЦКОЕ) ОБЩЕЖИТЕЛЬСТВО

ВЫГОВСКОЕ (ВЫГОРЕЦКОЕ) ОБЩЕЖИТЕЛЬСТВО – старообрядческая община, находилось в Повенецком уезде Олонецкой губернии, у реки Выге и одноименного озера. Основано ок. 1965 бежавшими из Соловецкого монастыря иноками и другими ревнителями старины, не хотевшими принять «Никоновых новин». В свои лучшие времена община состояла из двух главных скитов, Данилова и Лексы, находившихся в тридцати верстах друг от друга, и двенадцати пашенных дворов.

Первыми основателями выговских скитов были сын крестьянина из Тотьмы Корнилий, старец Сергий с сестрой, бывший дьячок Данило Викулин, братья Андрей и Семен Денисовы (князья Мышецкие) с сестрою Соломонией, крестьянин Толвуйской волости Захарий Степанов с отцом, матерью, сестрами и др. Все они сперва жили в разных скитах, а потом соединились в одно общежительство на реке Выге, где жил упомянутый Захарий Степанов. С расширением и благоустройством общины она выработала свой особый строй внутренней жизни и хозяйства с одной стороны, с другой стороны основатели и первые устроители скитов выработали и основные черты духовного строя, отличавшие «даниловское согласие» от других беспоповских учений. Скитники должны были по необходимости обходиться без священников, и, следовательно, без таинств, кроме крещения и покаяния. Невозможность совершения таинства брака вызвала отрицание семейной жизни и установления безбрачной жизни. Разделение полов в Даниловом ските существовало еще при жизни братьев Денисовых, но так как, по словам Семена Денисова «трудно было уберечь сено от огня», то устроен был особый женский скит на реке Лекса. Позднее последователи даниловского согласия приняли брак. Семейные пары жили не только в скитах, но и селились в окрестных деревнях, например в Пигматке, причислявшейся к Выговскому общежительству, или в родных деревнях.

Выговские беспоповцы сначала также отрицали моления за царей, отринувших древнее благочестие, однако и в этом вопросе со временем они пошли на уступки. Когда в 1742 на Выгу была прислана комиссия с чиновником Самариным во главе для расследования этого вопроса, то сперва Данилово, а потом и Лекса дали подписку о том, что они будут поминать в своих молитвах царствующий дом; единственно, на чем выговцам удалось настоять — это то, что они называли царя в своих молитвах благочестивым, а не благоверным, поскольку все цари после Михаила Федоровича не держались «благой веры». Основной вопрос об отношению к никонианцам выговцы решили так, как требовала жизнь: обширное хозяйство, промыслы и торговля, значительное число общинников заставляли выговцев входить в различные взаимоотношения с никонианами.

При Петре I выговцы согласились платить двойной подушный налог. Чтобы сохранять свободу и спокойствие для общежительства выговские начальники старались налаживать хорошие отношения с местным начальством и даже находили себе покровительство в Санкт-Петербурге при дворе.

Выработанное в Выговских скитах учение распространилось не только в Олонецком крае, но и по всему Поморью; последователей даниловского согласия можно было найти и в других областях России. Но особенно много последователей привлекали сами скиты, считавшиеся «беспоповским Иерусалимом». Молодежь охотно шла сюда учиться чтению, уставному письму и иконописи, для чего существовала особая школа; перепиской книг занималось там более ста девиц и несколько мужчин. Из скитов выходили опытные переписчики, начетчики и начетчицы, которые расходились во все концы России и поступали в молельные при богатых домах последователей древней веры.

В скитах была и другая школа для обучения грамоте как детей крестьян окрестных деревень, так и приезжавших издалека детей раскольников, преимущественно дочерей состоятельных купцов, которые присылались в скиты для обучения. Число жителей в скитах увеличивалось. В конце 18– начале 19 вв. официально называлась до 1000 человек (из которых женщин было ок. 700), а неофициально – ок. 2800 человек.

Вместе с религиозно-нравственным влиянием увеличивалось и материальное благополучие Выговских скитов. Главными занятиями скитников было земледелие и животноводство. В 1830-х годах удобной земли, на которой велось трехпольное хозяйство, было более 800 десятин, т.е. почти 800 га, не считая подсек, – очищенных от леса земель. Разрешение расчищать от леса земли для пашни было первый раз дано в 1817. Подсеки устраивались более чем на 25 км кругом скитов. Для удобрения полей, а также для производства продовольствия скиты должны были содержать много скота. Кроме того, с первых дней существования общины сохранялись промыслы, – рыбная ловля, охота, – и торговля. Процветали в скитах и различные ремесла: тут были мастерские избы — кузнечная, швальни — портная и чоботная, кожевня, медня и т. д. Выговцы имели даже собственные корабли и посылали ежегодно от себя промысловиков на Шпицберген для охоты на оленей, моржей, белых медведей, песцов и т.д. Всю добычу отвозили в Архангельск, там покупали треску и отправляли ее в Санкт-Петербург для обмена на хлеб. Были также у Выговских скитов в разных городах дома и капиталы. Доходы скитов в 30-х годах 19 в., по сведениям Министерства внутренних дел, доходили до 200 тыс. рублей, что по тем временам составляли очень значительную сумму.

Управлялись скиты выбранным «большаком», который жил в Данилове и заведовал как хозяйством и казной скитов, так и религиозными делами. При большаке всегда состояли несколько доверенных лиц, помогавших ему в управлении делами и отправлявших службу в молельных. Для ведения хозяйства скитники, а особенно скитницы, делились на артели.

Скитники имели особую одежду, похожую на монашескую. Мужчины носили длинные черные кафтаны, наглухо застегивавшиеся от шеи до полу мелкими серебряными пуговицами; на голове, подстриженной «в кружок» темя было выстрижено «для благодати». Женщины носили черные китайчатые сарафаны (из «китайки» – простой хлопчатобумажной ткани полотняного переплетения), также унизанные серебряными пуговицами. Руки были закрыты узкими рукавами до кисти. Волосы стригли «в кружок» и укрывали черным клобуком или шапкой – треухом с черным флером (тонкой тканью) до пояса.

Лучший период в существовании скитов, когда они достигли наибольшего влияния, богатства и не подвергались преследованиям со стороны властей, совпал с царствованием Екатерины II и Александра I. Со вступления на престол Николая I для Выговских скитов начался тяжелый период, который закончился их полным разорением. Преследования начались в 1827 с приездом в скиты для ревизии сенатора Д.О.Баранова. Результатом ревизии было секретное предписание олонецкому губернатору, строго воспрещавшее приписывать к Выговскому общежительству посторонних лиц и принимать туда малолетних детей. В 1836 секретный комитет по делам раскольников принял целый ряд мер против Выговских скитов: были сняты колокола с их колоколен, запрещалось богослужение в ветхих часовнях, не дозволялось устраивать молельни на кладбищах, запрещалось вывозить за пределы скитов книги, иконы и др. предметы культа. В 1838 вышел запрет на проживание раскольников на пашенных дворах и вся раскольничья жизнь сосредоточилась в скитах. В 1841 у скитов была отнята бóльшая часть земель, а именно все пашенные дворы и подсеки, так что у скитников осталось по 4 десятины удобной пашенной земли на душу (вместо 12 до 1841 года). Тогда же было решено на освободившиеся земли поселить православных крестьян; в 1844 туда было переселено 50 душ крестьян из Псковской губернии. Однако переселенцы не смогли ужиться в столь суровой и малоплодородной местности. Окончательное разорение скитов последовало в 1854–1855. По распоряжению министра внутренних дел Д.Г.Бибикова олонецкий губернатор В.Н.Муравьев выселил оставшихся в скитах раскольников (более 260 человек) на родину, хотя многие из них жили в скиту по 60 лет; затем приказал сломать ограды вокруг скитов и кладбищ; больницы, мастерские и часовни также были разрушены, кроме одной, случайно уцелевшей часовни. Таким образом пало знаменитое Выговское общежительство, просуществовавшее более 150 лет и достигшее громадного значения как в религиозном, так и в социальном и экономическом отношении. Это было самое обширное и образцовое хозяйство на всем Севере, с которым мог сравниться только Соловецкий монастырь.