ЛОВИЦ, ТОВИЙ ЕГОРОВИЧ (ИОГАНН ТОБИАС)

ЛОВИЦ, ТОВИЙ ЕГОРОВИЧ (ИОГАНН ТОБИАС) (1757–1804), российский химик, академик Петербургской АН.

Родился в Гёттингене 14(25) апреля 1757. В 1768 вместе с отцом, астрономом Георгом Ловицем, приехал в Россию. Отец возглавил Астраханскую астрономическую экспедицию, снаряженную для исследований на юго-востоке Европейской России. Путь экспедиции пересекли отступавшие разгромленные отряды участников Пугачевского восстания. Известно, что беседа пленного ученого с Емельяном Пугачевым закончилась казнью Ловица: Пугачев велел повесить астронома, «чтобы он был поближе к звездам». Мальчик случайно спасся от такой трагической участи, ему чудом удалось бежать.

После этих страшных событий Тобиаса Ловица взял на воспитание известный математик петербургский академик Леонард Эйлер. На казенный счет мальчика определили в Академическую гимназию, где ему пришлось пережить нелегкое время. Он плохо говорил по русски и, несмотря на хорошие успехи в математике, физике и астрономии, однокашники и учителя часто им помыкали, поэтому из семи лет, отводившихся на обучение в гимназии, он выдержал только два года.

В феврале 1777, уже почти двадцатилетним, Ловиц поступил учеником в Главную Петербургскую аптеку, в то время лучше оснащенную, чем химическая лаборатория Академии наук, которая после смерти М.В. Ломоносова постепенно приходила в упадок. В аптеке у Ловица началось увлечение химией. Он готов был без конца штудировать имевшиеся в библиотеке книги по химии, повторять химические опыты, а это вызывало удивление и насмешки. В мае 1779 Тобиас стал помощником аптекаря, но новое назначение лишь усилило зависть «сослуживцев».

Ловиц работал в Главной аптеке в Петербурге до 1780, когда подступила тяжелая болезнь. Ему советовали переменить обстановку, и он решил вернуться в свой родной город Гёттинген, где жил единственный близкий родственник – дядя по материнской линии и те немногие люди, кто знал и помнил его отца. Однако вскоре выяснилось, что отношения с родней более чем прохладны.

Ловиц поступил в Гёттингенский университет для изучения медицины, но учеба на этом факультете – дело слишком дорогостоящее и длительное, не стоило и надеяться, что он, со своим слабым здоровьем, защитит магистерскую диссертацию.

На помощь пришла природа: Ловиц увлекся путешествиями. Сначала он предпринимал небольшие пешие прогулки, затем – длительные экскурсии. В 1782 он прошел более 200 миль по Германии, Франции, Швейцарии и Италии, поднялся на Бернский ледник в Альпах и на Монблан. «Мое страстное желание побывать на самой высокой точке Европы было так велико, что я взобрался с величайшим трудом и опасностью на наивысший пик этой замечательной горы...» – писал Тобиас одному из петербургских знакомых. Начало поправляться и здоровье – физическое и духовное.

Наконец он решил вернуться в Петербург. Запрос руководству Академии – и весной 1783, после заверения, что может рассчитывать на прежнее место в аптеке, он начал сборы. Через год Товий Егорович Ловиц (так теперь звучало его имя) приплыл в Петербург, чтобы навсегда остаться в России.

Однако здесь его продолжали преследовать беды: один за другим умерли четверо детей, а потом и любимая жена. Не принес радости и второй брак… Однако исследователь, не отличавшийся крепким здоровьем, продолжал упорно работать – сначала в академической аптеке, затем, с 1797 – в домашней лаборатории, находясь официально на службе в Петербургской академии наук в качестве профессора химии.

Хотя Ловиц не получил никакого систематического образования, он оказался блестящим химиком-экспериментатором. Его исследования посвящены различным проблемам химии. В 1785 он открыл и подробно исследовал явление адсорбции углем в жидкой среде. Это открытие положило начало новой области науки – физико-химии поверхностных явлений. Ловиц предложил использовать уголь для очистки воды, спирта и водки, меда и селитры, фармацевтических препаратов и органических соединений. Практический эффект был настолько велик, что имя автора открытия стало известно за рубежом, а Петербургская академия наук в 1787 избрала Ловица членом-корреспондентом (действительным членом он стал в 1793).

В это же время он исследовал кристаллизацию солей из растворов. Обнаружил (1794) явление пересыщения и переохлаждения растворов; установил условия выращивания кристаллов. Одним из первых в мире Ловиц стал систематически исследовать процессы кристаллизации, его можно считать основоположником изучения механизма образования кристаллов из растворов.

Он выделил в кристаллическом виде едкие щелочи (1795), приготовил ледяную уксусную кислоту (1789) и, подействовав на нее хлором, наблюдал образование хлоруксусных кислот; наконец, получил безводный спирт («чистейший алкоголь») и диэтиловый эфир (1796). Первым в России Ловиц заинтересовался химией сахаров и установил различие медового и тростникового сахара.

Как химик-аналитик Ловиц занимался анализом минералов и усовершенствовал методики качественного и количественного анализа (например, предложил способ качественного определения веществ по их индивидуальной кристаллической модификации). Для этого он изготовил 288 моделей-эталонов различных веществ и классифицировал их по химическим признакам. Разработал ряд рецептов охладительных смесей.

Независимо от шотландских исследователей Кроуфорда и Круикшенка Ловиц открыл в тяжелом шпате новый химический элемент стронций. Почти одновременно с французским аналитиком Л.Вокленом, Ловиц выделил элемент хром из минерала крокоита. Начал заниматься химией титана и ниобия. Очевидно, Ловиц был первым на Руси специалистом по химии редких элементов. Кроме того, он разработал новый метод анализа природных силикатов и кремнезема. Он опубликовал более 170 работ на русском, немецком, французском и латинском языках. Прекрасный стиль изложения показывает, что русский язык стал для него родным.

Ловиц не прекратил работу и в 1800, когда из-за серьезной травмы перестал владеть левой рукой, он даже планировал подняться на воздушном шаре и, может, и здесь одержимость позволила бы Ловицу достичь цели. Но 27 ноября 1804 он скончался от апоплексического удара. А было ему всего 47 лет.

На надгробном камне Ловица было высечено пo-латыни: «Себе самому – мало, всем нам – много».

Людмила Аликберова