РУССКИЕ СВЯТЫЕ

Содержание статьи

• История.
• Чины святости.
• Князья.
• Преподобные.
• Святители.
• Юродивые
• Святые миряне и жены.

РУССКИЕ СВЯТЫЕ. Почитание святых – важная составная часть православного вероучения. Святые – земные люди, достигшие обожения, состояния причастности Богу через пронизанность божественными энергиями, которое дается им как награда за праведность. Разделяя в земной жизни с людьми все тяготы бренного существования, они становились реальными, телесными носителями качеств, присущих иному миру. Святой, праведник – это земной ангел и небесный человек. Он соединяет церковь земную и Церковь Небесную, ясно свидетельствуя о действенности божественного начала в мире. Вступая после смерти в Небесную Церковь, он становится молитвенником и покровителем христиан, прибегающих к его помощи. С точки зрения осмысления истории человечества, святые – это исторические лица, открывавшие для своего времени пути национального религиозного призвания, которые ярко характеризуют ту или иную историческую эпоху Русский историк Г.П.Федотов писал, что именно национальное понятие святости содержит в себе ключ для понимания наиболее сложных и противоречивых явлений русской культуры.

Народное, стихийно складывающееся почитание святого, как правило, предшествует признанию его святым официальной церковью. Церковное признание выражается актом канонизации, призывающим паству к почитанию праведника в формах общественного богослужения. Святые прославляются через написание икон, создание житий, церковных служб и молитвословий. Основанием для церковной канонизации являются жизнь и подвиг святого, чудеса, совершенные им при жизни или после смерти, и в некоторых случаях нетление мощей. Кроме общецерковной канонизации, существует понятие местной, епархиальной канонизации, когда почитание святого имеет узко местные формы и совершается в границах города, монастыря, храма. Церковь признает и существование неведомых святых, слава которых еще не открыта миру, и поэтому не запрещает частных молитв к усопшим праведникам. В богослужебной практике главное отличие канонизированных святых от почитаемых усопших состоит в том, что первым служатся молебны, а последним – панихиды. В связи с этим закономерно, что все списки русских святых указывают разное число прославленных праведников. См. также СВЯТОЙ.

История.

На Руси право торжественной канонизации долгое время сохраняли за собой митрополиты Киевские, а затем Московские. Именно митрополит Киевский Иоанн в 11 в. составил службу и установил празднование первым русским святым князьям Борису и Глебу. Главной особенностью прославления русских святых в 11–16 вв. было то, что канонизационному акту предшествовало вскрытие захоронений праведников в ожидании чудес от их останков (князья Борис и Глеб, княгиня Ольга, преподобный Феодосий Печерский и др.). В месяцесловах этого времени указывается 70 почитаемых усопших, 22 из которых имели общецерковное почитание.

Начиная с митрополита Макария (1542–1563) канонизация святых становится делом церковных соборов при первосвятителе. Плодом деятельности макариевских соборов явилась канонизация 39 русских святых, подчеркнувшая возросший авторитет Русской православной церкви. Соборы эпохи митрополита Макария как бы подвели итог шестисотлетней истории Русской церкви, причислив к лику святости русских подвижников, память о чудесах и подвигах которых сохраняла народная память.

Еще более благоприятным временем для приращения русской святости стал 17 в. В святцы было внесено до 150 новых имен общецерковного и местного почитания. Важнейшей особенностью канонизаций этого периода было преимущественное прославление праведников, трудившихся в области церковного строительства и миссионерского просвещения. В это время ослабляются требования к проявлению чудес и на первый план выдвигаются древние византийские правила – причтение к лику святых благочестивых епископов в силу их церковного сана.

Наступление синодального периода ознаменовалось тем, что единственной канонизационной инстанцией становится Святейший Синод. В 18–19 вв., в период общего ослабления активности церковной жизни в России, канонизации были крайне редки. До императора Николая II к лику святых причислили лишь четырех праведников. Напротив, в короткое царствование благочестивого императора Николая II было канонизировано семь новых святых. В начале 20 в., кроме святцев обще- и местночтимых святых, в России составлялись списки усопших православных христиан, которые именовались святыми, но в памяти церковной им творились только панихиды. Указанные списки включали ок. 500 имен. Современный период открывается Поместным собором Русской православной церкви 1917–1918, на котором к лику святых были причислены Софроний Иркутский и Иосиф Астраханский. В советский период в 1970-х годах святыми были провозглашены просветитель Америки митрополит Московский и Коломенский Иннокентий, архиепископ Японский Николай и преподобный Герман Аляскинский. Новые канонизационные акты состоялись в год празднования тысячелетия крещения Руси. Среди новых признанных святых – Дмитрий Донской, Ксения Петербургская, Амвросий Оптинский и др. В 1990-е годы было установлено местное празднование новомученикам, пострадавшим в годы советской власти. На Архиерейском юбилейном соборе (13–16 августа 2000) к лику святых («в Собор новомучеников и исповедников») «как страстотерпцы» были причтены члены царской семьи: последний император России Николай II, императрица Александра Федоровна, цесаревич Алексей и царевны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия, расстрелянные в 1918. См. также ПОМЕСТНЫЙ СОБОР 1917–1918.

Чины святости.

Весь сонм праведников церковь разделяет на т.н. чины святости: князья, святители, преподобные, юродивые, святые миряне и жены.

Князья.

Показательно, что первыми русскими святыми стали князья Борис и Глеб. Однако они прославлялись не как «самовластцы», а как «страстотерпцы». Их слава состояла в добровольном отречении от власти и принесении себя в жертву, на которой было утверждено русское государство эпохи Ярослава Мудрого. Данному образцу поведения христианского князя, религиозный долг которого – жертвовать собой ради спасения своего народа, были отныне призваны следовать все русские князья. В глазах древнерусского человека княжество, в основание которого была принесена жертва, получал преимущество по сравнению с другими, ибо обретал твердую надежду на спасение от врагов молитвами погребенного в городе князя. Именно княжеская гробница как священное место, содержащее чудотворные останки, оказывалась той «точкой», вокруг которой возникало ощущение иной реальности, выраставшее в церковное почитание. Ярким примером может служить история канонизации ярославских князей Василия и Константина. В 1501, после пожара в ярославском соборе, были обретены два гроба с останками, отождествленными с братьями Василием и Константином, сведений о которых не содержится ни в одной летописи. Вскоре им установили церковное празднование, а монах Пахомий написал имеющее легендарный характер житие, представив князей героями, погибшими во время монголо-татарского нашествия. Особым было и отношение к храмам-усыпальницам. Так, значительное количество легенд связано с усыпальницей московской княжеской династии – кремлевским Архангельским собором, который воспринимался как место пребывания душ погребенных здесь князей. Не случайно, по-видимому, в этой связи возник обычай приносить в храме клятву умершим отцам быть «за едино» с братьями, так же как и обычай просить у гробов предков помощи в военных походах. Такое отношение к месту княжеского захоронения во многом было обусловлено тем, что древнерусский человек видел в князе прежде всего своего общего предка, «отца народа», само предназначение которого состояло в служении роду, миру, отечеству. Выразительный эпизод содержится в одной из редакций жития святого князя Александра Невского. В 1571 во время нашествия на Москву крымского хана Девлет Гирея инок Рождественского монастыря во Владимире молился близ раки с мощами Александра Невского. Вдруг он ясно увидел, как в храм входят святые князья Борис и Глеб и призывают Александра Ярославича подняться на защиту отечества. Затем уже втроем они отправляются к Успенскому собору за Андреем Боголюбским, Всеволодом, Георгием и Ярославом Всеволодовичами. Далее они спешат в Ростов за Петром Ордынским и, таким образом, собирают «святую рать» для обороны родной земли.

Весь сонм святых князей в зависимости от понесенного ими жизненного подвига подразделяется на несколько групп. Первую группу составляют князья равноапостольные, суть подвига которых состоит в распространении христианства. Это прежде всего – святой князь Владимир, креститель Руси, и его бабка – святая княгиня Ольга. К чину равноапостольных князей причислен также Константин, просветитель глухой языческой муромской земли. Вторую группу составляют князья-иноки. Смиренным трудником Киево-Печерского монастыря был князь Никола Святоша (12 в.), в далеком северном Спасо-Каменном монастыре подвизался заозерский князь Андрей, в ранней юности принявший монашеский постриг (15 в.). Наиболее многочисленной является группа князей-страстотерпцев. Здесь прославляются и князья, ставшие жертвами политических убийств (Андрей Боголюбский, Игорь Киевский – 12 в.), и князья, погибшие на поле брани (Георгий Всеволодович – 13 в.), и князья, претерпевшие мученическую смерть, отстаивая христианскую веру (Михаил Черниговский, Василько Константинович, Роман Ольгович – 13 в.).

Большинство князей, удостоенных небесной славы, жило в эпоху монголо-татарского нашествия, когда исторические обстоятельства обязывали их следовать примеру Бориса и Глеба (Михаил Тверской, Михаил Черниговский, Александр Невский). В эпоху сложения централизованного государства княжеская святость иссякает. С того момента, как русскими был усвоен византийский государственный идеал, ни один московский правитель не был канонизирован. Однако с этого момента берет начало развитие процесса сакрализации царской власти. Внутри него неоднократно предпринимались попытки ввести в сонм русской святости царей в силу совершенного над ними таинства миропомазания, важнейшей составной части обряда венчания на царство. Однако инициативам, исходившим от самой царской власти, не суждено было стать явлением, имевшим значение для народной религиозности. В этих попытках прославления монархов, а точнее в той литературной основе, которая создавалась для этого, отсутствовал важнейший компонент, столь необходимый для народного признания святости государя, – жертва, принесенная им своему народу, отечеству. И в 20 в. последний российский император Николай II и члены его семьи были прославлены как страстотерпцы.

Преподобные.

Не меньшее значение, чем княжеская святость, в русской истории имел чин преподобных, тех, кто избрал иноческий путь и в своей жизни стремился уподобиться Самому Христу. Преподобный Феодосий Печерский, отец русского монашества, был вторым (после Бориса и Глеба) святым, торжественно канонизированным Русской церковью. В нем Русь нашла свой идеал святого, которому оставалась верна на протяжении многих столетий. Основные черты характера Феодосия и его подвига, отраженные в житии, стали мерилом праведности для его учеников и последователей. Благодаря святому Феодосию представление о русском иноке навсегда связано с особым книголюбием как проявлением любви к духовному просвещению, со смирением, основанным на живом созерцании уничижения самого Христа, отвергающим богатые одежды и довольствующимся «худыми ризами». Русский инок – это тот, кто, как преподобный Феодосий, скрывает свои аскетические подвиги и чья жизнь, кроме молитвы, заполнена тяжелым, «рабьим» физическим трудом; кто, уйдя из мира, не потерял связь с мирским обществом, взяв на себя бремя служить духовным отцом для мирян. Вторая важнейшая фигура чина преподобных – Антоний Печерский, основатель Киево-Печерского монастыря и учитель Феодосия. Подвиг Антония, последователя греческой, святогорской (афонской) монашеской традиции, проникнут атмосферой жестоких искушений, связанных с ними страданий и устрашающей демонологией. Такая крайняя аскеза была не свойственна Феодосию, вдохновлявшемуся примерами палестинских подвижников. В его житии аскеза, труд, молитва, служение миру находятся в гармоническом равновесии. Тем не менее именно эти два пути в подвигах учеников Феодосия и Антония развились в два потока иноческой жизни, один – аскетически-героический, другой – смиренно послушный, социально-каритативный. Наиболее ярко они воплощаются в двух персонажах знаменитого Киево-Печерского патерика: Марке-пещернике и Алипии-иконописце. Первый – суровый старец-аскет, проведший жизнь под землей на послушании гробокопателя. Второй – светлый труженик, художник, чьи чудесные краски обладают способностью исцелять прокаженных.

Развитие русского монашества, основанного Антонием и Феодосием, на целое столетие было прервано монголо-татарским разорением. В то же время именно в этот тяжелый период был подготовлен тот путь, на который вступили русские иноки во второй половине 14 в., путь пустынножительства, основания новых обителей в глухих отдаленных лесах северо-восточных русских земель. Центральной фигурой этого возрождения стал преподобный Сергий Радонежский. Большинство святых 14 и начала 15 в. – его ученики. Сергий Радонежский не изменяет сложившемуся уже типу святости русского монаха. В его жизни также присутствует и «худость риз», и телесная сила и крепость, но еще более смиренной становится кротость преподобного, а его чудеса – благодетельными и безгневными. Однако в этом обновленном образе смиренной простоты проступает и таинственная глубина постижения Бога, которая позволяла св. Сергию быть собеседником горних сил и созерцателем самой св. Троицы. Будучи последователем пришедшей с Востока аскетической практики «умного делания» (сосредоточенной духовной молитвы в сочетании с медитацией), Сергий Радонежский соединял любовь к уединенной молитве с деятельным участием в жизни московского государства. Благословив князя Дмитрия Донского на ратный подвиг, он во многом определил историческую судьбу Московского княжества. В сознании московских людей, видевших в нем своего заступника и покровителя, св. Сергий занял место рядом с князьями Борисом и Глебом. В 16 в. в едином потоке развития русского иночества произошел раскол на «нестяжателей» и «иосифлян». Первые (последователи св. Нила Сорского) выступали хранителями заветов Сергия Радонежского, вторые следовали новому учителю, преподобному Иосифу Волоцкому, в житии которого впервые проступают совершенно иные черты русского монаха: практический ум, талант хозяина и строителя, обеспечивающего богатство монастыря, строгость соблюдения уставных правил, непримиримость и даже жестокость по отношению к инакомыслящим. В течение своей жизни Иосиф Волоцкий был тесно связан узами дружбы с московскими князьями Иваном III и Василием III. Содействуя своими наставлениями постепенному превращению московского князя в православного царя, он невольно разрушал традиции преподобного Сергия, которые оказались слишком стеснительными для идеологии московского царства. Вместе с новым типом святости, явленным преподобным Иосифом, в религиозную жизнь Руси надолго входит иссушающее и обедняющее ее «обрядовое», формальное благочестие, преодоленное лишь в 20 в. Знаменательной вехой на этом пути стала канонизация в 1913 преподобного Серафима Саровского, апостола любви и смирения, мистика и созерцателя, аскета и учителя, жизненный путь которого начался в 18, а завершился в 19 в.

Святители.

Из Византии Русь переняла обычай избрания епископов из монашествующего духовенства. Однако святые епископы – святители – третий по значимости чин русской святости, прославляются Церковью не за аскетические подвиги, хотя иноческие черты так или иначе присутствуют в образе любого епископа. Подвиг святителя соединяет в себе и иноческое, и мирское, и церковное служение. Его смысл в учительстве, защите чистоты веры, в служении спасению своей паствы. В отличие от Византии, Русская церковь никогда не знала традиции канонизации всех своих иерархов в силу их святого сана. Святитель прославлялся тогда, когда своей жизнью и служением церкви достигал личной святости. Типические черты русского святителя – это щедрая милостыня, забота об основании и украшении храмов и монастырей, тайная аскеза, неукоснительное проведение в жизнь принципа гражданской справедливости, суровость в борьбе за правду. Первым святителем, получившим общерусское признание, стал Нифонт Новгородский (11 в.), который соединял в себе талант политика и миротворца, позволявший ему добиваться мира, замиряя враждующих между собой князей. Учительное призвание древнерусского святителя прежде всего выражалось в проповеди Евангелия среди язычников. К таким благовестникам причисляются ростовские свв. Леонтий и Исайя (11 в.), когда-то пользовавшиеся всеобщим почитанием на Руси. Особое место среди русских святителей принадлежит Стефану Пермскому (14 в.). Св. Стефан Пермский, один из образованнейших людей своего времени, посвятил жизнь миссионерской деятельности среди зырян (коми). Он создал зырянскую азбуку и перевел на зырянский язык богослужебные тексты. Как миссионер прославился и св. Гурий Казанский (16 в.). Неподалеку от Казани он основал Зилантов монастырь, ставший первой на Руси миссионерской школой. В новейшее время на евангельской ниве потрудились такие святые иерархи, как Иннокентий Иркутский, Иоанн и Павел Тобольские, Николай Японский. Общественное, государственное служение составляет существо подвига многих прославленных новгородских владык, которые занимают среди русских святителей особое место. Вплоть до потери Новгородской республикой самостоятельности они являлись ее фактическими правителями и прославились строительством храмов, каменных палат, деятельностью скрипториев, щедрой милостыней, даваемой не только в русские храмы, но и в царьградские (константинопольские), афонские и иерусалимские. Политическая деятельность в сильной степени окрашивает и церковное служение митрополитов Московских: Петра, Алексия и Ионы. Однако в отличие от новгородских владык, отстаивавших местные интересы Новгородской республики, митрополиты Московские проводили политику, имевшую общенациональное значение. Самый цельный образ епископа-правителя создан в житии митрополита Алексия, трудившегося в качестве регента в дни малолетства князя Дмитрия Донского над созданием московского государства. Деспотический режим правления первого русского царя Ивана Грозного потребовал от святителей этой эпохи подвига в исповедничестве правды перед тираном. Отстаивание истины благочестия, требование прекратить проливать кровь христианскую стоило жизни митрополиту Филиппу (Колычеву). С усилением царской власти роль митрополитов в политической жизни Руси постепенно падает. Государи не только отстранили их от большой политики, но все чаще по праву сильного стали навязывать им свою волю в делах церковных. Отныне епископское служение в основном ограничивается миссионерской деятельностью. Особым временем, потребовавшим от епископов подвигов исповедничества, стали 1920–1930-е годы. Новое советское правительство, пришедшее к власти в результате Октябрьской революции 1917, фактически предприняло попытку путем физического устранения верующих уничтожить Русскую православную церковь. С этой точки зрения особую «опасность» для власти представляли церковные иерархи. Огромное число священников, митрополитов, епископов, иноков было оторвано от паствы, сослано и расстреляно. Первым, кто принял на себя всю тяжесть организованного советами давления на церковь, был патриарх Тихон (Белавин). Канонизированный в 1989, он стал первым святым русским патриархом.

Юродивые

– так называется новый чин святости, который входит в Русскую церковь с начала 14 в. «Христа ради юродивый», или «блаженный» – человек, принявший на себя облик безумия ради отвержения ценностей мирской жизни. Своим подвигом притворного безумия или безнравственности они выявляли несовместимость таких понятий, как христианская правда и здравый смысл. Почти всем юродивым приписывается дар пророчества, который дается им в качестве награды за презрение к человеческому разуму. По свидетельству современников, древнерусские юродивые ходили нагими, с распущенными волосами и железной цепью на шее. Родиной русского юродства стал Новгород. Именно из Новгорода происходят Прокопий Устюжский (14 в.), Никола Кочанов (14 в.), Михаил Клопский (15 в.). Ряд московских юродивых начинается со св. Максима (15 в.), а наиболее прославленным среди них был Василий Блаженный (16 в.). В 16 в. юродство стало формой пророческого (в древнееврейском смысле) служения, соединенного с крайней аскезой и посмеянием миру. В эту эпоху, когда церковная иерархия оказалась практически лишенной своего права печалования (ходатайства) за неправедно осужденных, подвиг юродивых приобрел социальный и даже политический смысл: обличение сильных мира сего стало неотъемлемой принадлежностью юродства. Именно юродивый, которого невозможно лишить голоса, выступает теперь как единственный поборник Христовой правды. С конца 16 в. власть начинает все более подозрительно относиться к юродивым. В 18 в. Синод запретил канонизацию блаженных. Последними святыми этого чина святости стали блаженная Ксения Петербургская (18–19 вв.) и блаженный Николай Рынин (19 в.), канонизированные в 20 в.

Святые миряне и жены.

Их имена не столь многочисленны в русских святцах, однако осмысление содержания их подвига, за который они были причислены к лику святости, существенно дополняет представление о русской религиозности и ясно показывает, что святость не ограничивалась стенами монастырей, но пронизывала всю толщу народной жизни. С особенным благоговением народное благочестие относится к младенцам, погибшим насильственной смертью. В младенцах видели чистую жертву, принесенную на заклание (см. также СВЯТЫЕ МЛАДЕНЦЫ). Именно как невинноубиенный младенец был канонизирован в 17 в. царевич Димитрий Угличский. Есть случаи канонизации церковью мирян, смысл подвига которых состоит в социальном опрощении: богатые и сильные мира сего добровольно отрекаются от своего богатства и власти и ведут образ жизни простого крестьянина. Таким святым был, например, дворянин по происхождению Симеон Верхотурский (17 в.). Притягательна для русского сознания и святость земледельческого труда. Так, в житии Артемия Веркольского, мальчика, убитого молнией (16 в.), особо подчеркивается, что сельский труд в раннем возрасте стал его земным подвигом. Житие Юлиании Лазаревской (17 в.) дает пример того, как глубоко могло войти Евангелие в жизнь мирянина. Юлиания Лазаревская являет собой образец верности материнскому и супружескому долгу, пример кроткой, совершенной любви, позволявшей ей, забывая собственные немощи, заботиться не только о своей семье, но и кормить нищих в голодные годы, хоронить умерших, мыть в бане больных во время эпидемии. Милостыня в разнообразных формах проявления стала основой ее мирского христианского подвига. Юлиания Лазаревская была канонизирована в начале 20 в. Житие святой много популяризировалось русскими писателями, которые видели в ней воплощение свойственного православной интеллигенции народолюбия.