ПРОВАНСАЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

ПРОВАНСАЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, литература на языке юга Франции – провансальском. Расцвет провансальской литературы продолжался менее двух столетий, примерно с 1100 по 1250. От предшествовавшего периода дошло лишь несколько стихотворных отрывков; от последующего сохранились разрозненные сочинения на местных наречиях (патуа), на которые распался былой литературный язык. При этом провансальская литература оставила впечатляющее количество изящных стихотворений, богатую и разработанную систему стихосложения, а также внимание к форме как неотъемлемой составляющей литературного сочинения и представление о любви как источнике вдохновения искусства и самой жизни. Это наследие во всех своих проявлениях столь глубоко вошло в словесность и мышление Европы последующих эпох, что провансальскую литературу следует считать одним из важнейших источников западной цивилизации.

Плотью этой литературы был отточенный литературный язык, который понимали при всех дворах южной Франции. Профессиональные исполнители («жонглеры») переходили от двора ко двору, распевая песни, для которых слова и музыку сочиняли поэты-музыканты, известные как трубадуры; такими сочинителями становились либо безденежные жонглеры, своего рода бродячие торговцы собственным товаром, либо могущественные феодальные владыки, вроде герцога Гильема Аквитанского, первого трубадура, чьи творения дошли до нашего времени.

Главным поэтическим жанром у трубадуров были песни о любви, «кансоны» (chanso), в отличие от севера Франции, где первое место занимал эпос. Жизнь поэта зависела от покровительства сильных мира сего, предоставлявших сочинителю кров, стол и дары в награду за стихи. Коль скоро стихи сочинялись для придворной знати, их звучание и содержание в большой степени зависели от вкусов и обычаев двора, в южной Франции 12 в. тяготевших к стилизованному этикету любви. Эта любовь понималась в духе феодальных связей: влюбленный выступал в роли вассала, приносящего сюзерену – даме – присягу верности и восхваления. Дама зачастую выказывала несговорчивость. Ясно, что в этой любви и этих страданиях было много от литературной условности, и похоже, что многие трубадурские песни – всего лишь преувеличенные выражения благодарности покровительнице. Как бы то ни было, это преклонение перед дамой стало преобладающим настроением европейской поэзии на протяжении нескольких столетий.

У современных читателей отклик, скорее всего, найдет Трубадур, Бернарт де Вентадур. Можно также проникнуться нежностью к Пейре Видалю или Джауфре Руделю. Но сами трубадуры ценили за владение языком и размером Арнаута Даниэля, Пейре д'Альвернья, Рамбаута д'Ауренга, даже Гираута де Борнейля, которые притязали на простоту письма, хотя нам их стихи кажутся темными и невразумительными. Невнятность эта умышленная, она звалась «замкнутым письмом» (trobar clus). Предполагалось, что глубина мысли недоступна прямому выражению. Но помимо этого поэты чурались скучной очевидности, а разработанная ими метрическая система требовала столь замысловатых повторов трудных рифм, что стихотворец понуждался к языковой эквилибристике, выдумыванию небывалых слов и грамматических конструкций.

Суждения или отклики по какому-то общественному или личному поводу, но не любовному, назывались сирвентами (sirventes). Сирвента иногда сводилась к поучению весьма общего характера: человек есть падшее создание, рыцарство погибло. Часто это было насмешливое обличение, на которое адресат мог ответить своей сирвентой. Краткий обмен издевками, по строфе на каждого из противников, именовался «отделенными куплетами» («coblas esparas»). Если подобная перебранка продолжалась и возникал ряд куплетов одинакового метрического рисунка, то говорили о «тенсоне» («tenso»). «Партимен» («partimen») – тенсона с ограничениями: поэту предлагается на выбор два варианта ситуации (например, что лучше: любить, но не быть любимым; или быть любимым, но не любить?), а бросивший вызов противник должен был защищать вариант, альтернативный выбранному. Погребальный плач (planh) также можно считать разновидностью сирвенты. В жанре нравоучительных сирвент более всего прославился Пейре Карденаль. Из сирвент личного и политического характера впечатляют совершенством сеющие раздор и подстрекающие к войне воззвания Бертрана де Борна и красочные, диковатые, темные стихи Маркабрю. Иные стихотворные жанры: «альба» («alba») – песнь о расставании на рассвете; пастушеская песнь, или «пастурель» («pastorela»), повествует о рыцаре, домогающемся любовных утех от пастушки; танцевальные песни, в т.ч. «данса» («dansa») и др. Лучшее эпическое произведение – Жерар Руссильонский. Замечательна повесть о любви Фламенка (Flamenca). Песнь о Крестовом походе (Chanson de la Croisade) повествует о крестовом походе против альбигойцев. Пространный Бревиарий любви (Breviari d'amor) Матфре Эрменгаута пытается убедить людей любить Бога.

Проза представлена краткими жизнеописаниями трубадуров (vidas) и комментариями, предваряющими некоторые стихотворения – «разо» («razos»). Жизнеописания не свободны от вымысла, но они единственный источник сведений о многих трубадурах, к тому же позволяющий почувствовать атмосферу средневековья.

Поэты-фелибры во главе с Ф.Мистралем и Ж.Руманилем возродили в 19 в. провансальский литературный язык на основе наречий южной Франции, но духовно они имели больше общего со своими современниками-французами, нежели с предками-трубадурами.