ХУН ЖЭНЬГАНЬ

ХУН ЖЭНЬГАНЬ, Хун Ицянь (Цяньи), Хун Цзифу. Родился в 1822 в уезде Хунсянь провинции Гуандун. Один из ведущих руководителей и идеологов движения тайпинов, двоюродный брат его вождя Хун Сюцюаня (1814-1864). Подобно последнему, пять раз безуспешно пытался сдать экзамен на низшую ученую степень сюцай. Был учителем в родном уезде Хунсянь. Под влиянием Хун Сюцюаня крестился и одним из первых примкнул к организованному в 1843 «Обществу поклонения Богу» (Бай Шанди хой), которое проповедовало китаизированное христианство в противовес официальным религиозным формам конфуцианства, даосизма и буддизма. После начала Тайпинского восстания (1850–1864), скрываясь от властей, Хун Жэньгань в 1852 бежал в Гонконг, где нашел приют у западных миссионеров.

В апреле 1859 он сумел пробраться в Нанкин, ставший столицей тайпинского Небесного государства Великого равновесия (Тай пин тянь го) под именем Небесной столицы (Тяньцзин), где получил титул Ганьского князя (Гань-ван) и назначение на пост главного министра. Летом 1859 подал главе Небесного государства пространную записку с проектом преобразования Китая, которая была одобрена Хун Сюцюанем и как программный документ тайпинов издана под названием Цзы чжэн синь пянь (Новое сочинение в помощь правлению). В том же 1859 Хун Жэньгань произвел реформу календаря и экзаменационной системы в тайпинском государстве. В 1861 он опубликовал брошюру Ин цзе гуй чжэнь (Герои возвращаются к истине), в которой преимущества тайпинской идеологии и практики обосновывались в форме бесед с чиновником – перебежчиком из лагеря правительственных сил. Объектом предлагавшихся Хун Жэньганем реформ стал и литературный язык, который планировалось приблизить к разговорному. Шагом в этом направлении явился подготовленный Хун Жэньганем вместе с другим лидером тайпинов Мэн Шиюном Указ о запрещении пустых и вычурных слов (1861). После самоубийства Хун Сюцюаня 1 июня 1864 и падения Небесной столицы (Нанкина) 19 июля 1864 Хун Жэньгань вместе с новым Небесным князем старшим 16-летним сыном Хун Сюцюаня отступил на юг, но в октябре был схвачен правительственными войсками и в ноябре 1864 казнен в Наньчане.

В целом мировоззрение Хун Жэньганя носило связанный с христианской догматикой теологический характер, исходя из идеи всеведущего, всемогущего и вездесущего Бога. Однако конкретизация образа Бога как Верховного господина (Шан ди) обнаруживала в нем черты традиционного, прежде всего даосского, натурализма. Этот «самоналичествующий» (цзы ю, см. Ю – У) Бог «естественно таков, каков есть» (цзы жань эр жань), и «содержит в себе тьму символов (сян, см. СЯН ШУ ЧЖИ СЮЭ)», подобно дао в Дао дэ цзине (§ 11). Соответственно подчиненный ему «путь неба естественен» (тянь дао чжи цзы жань), и «делам (ши₃) присуща постоянная изменчивость (бянь), а принципам (ли₁) присуща исчерпывающая проницаемость (тун₂)».

В своем основном труде Новом сочинении в помощь правлению Хун Жэньгань утверждал, что для общества «главным является создание [правильных] законов (фа₁) и подбор [способных] людей. Использование бездарных людей наносит ущерб законам. Неправильные же законы приносят вред людям. Разве можно при этом быть неосторожным? Для того чтобы упомянутые два фактора (выработка законов и использование людей) могли содействовать, а не мешать друг другу, надлежит их уравновесить соответствующим образом в государственном законодательстве. Если попытаться выделить основные средства достижения этого, их будет примерно три: 1) изменение старых обычаев при помощи новых; 2) изменение старых законов при помощи новых; 3) воспитание людей при помощи наказаний. Помимо всего этого, необходимо также, чтобы тот, в чьих руках находится осуществление перечисленных трех положений, лично заботился об их распространении путем личного примера, искренне стремился внедрить их в жизнь. «Тогда низы окажутся столь же послушны тем, кто стоит наверху, как трава послушна ветру, и будут подражать им во всем. В противном же случае новые законы породят новые пороки, которые впоследствии будут умножены путем подражания и будут распространяться до тех пор, пока не приведут к открытой смуте».

Раскрывая свой тезис об «изменении старых законов при помощи новых» (и фа фа чжи), Хун Жэньгань исходил из убеждения, что «необходимо проведение в жизнь законов сочетать с просвещением и воспитанием», ибо «когда дело воспитания поставлено хорошо, то законы ясны всем; когда законы ясны всем, [народу] известно милосердие правителя, и тогда люди вдохновляют друг друга, день ото дня расцветают таланты и добродетели, день ото дня оздоравливаются нравы и обычаи».

Будучи одним из наиболее просвещенных вождей тайпинов, Хун Жэньган настаивал на том, что «для государства первично законодательство» (го-цзя и фа-чжи вэй сянь), которое в свою очередь должно иметь теснейшую связь с «путем мира и сердцем человека» (ши дао жэнь синь): «Любой закон является одновременно неопределенным и определенным, подвижным как вода и твердым как железо. Он подобен человеческому сердцу, которому также свойственны и твердость, и гибкость, подобен делам и событиям, также имеющим свойство быть одновременно определенными и неопределенными. Это лежит в основе трудностей для законодателей, является причиной легкости возникновения пороков. Спрашивается, что следует знать, прежде чем приступить к выработке законов? Прежде всего следует усвоить, что дух закона воплощается в его общей основе. Эта общая основа должна быть твердой и неизменной. [Конкретное] же содержание закона заключается в его мелких статьях, каждая из которых [с течением времени] подлежит уточнениям и изменениям».

Из своих знаний о положении дел в Англии, Франции, России и других странах Запада Хун Жэньгань заключил, что хорошее законодательство не только защищает государство от правонарушений, преступлений и смуты, но и способствует его усилению и общему процветанию. Призывая перенимать позитивный западный опыт, китайский мыслитель придавал первостепенное значение социально-политической функции системы массовой коммуникации. В этой связи он выступал за развитие прессы, сети почтовых станций, сухопутного и водного транспорта, дорожного строительства и т.п. О той выдающейся роли, которую Хун Жэньгань отводил передаче информации в системе властных отношений, свидетельствует первый же пункт предлагавшихся им конкретных мероприятий: «Вся власть в отношении великого и малого, сверху донизу должна быть единой. И двор, и народ должны одинаково уважать ее, и она должна доходить до народа. Мнение народных низов должно доходить до людей, стоящих наверху, чтобы между верхами и низами установилось взаимное понимание и были устранены те, кто ставит этому преграды и занимается злоупотреблениями. Самым лучшим средством для достижения этого является организация продажи газет и установление ящиков для тайной подачи прошений».

Более того, эту стихийную информационную службу тайпинский законотворец решил укрепить введением особого надзорного института: «Следует в каждой провинции назначить чиновника-корреспондента, который будет исполнять свои обязанности, не пользуясь административной властью. Такой чиновник должен быть человеком честным и справедливым. Он не будет подчинен местным властям, так же как не будет иметь никакой власти в отношении местных должностных лиц. Местные власти не будут иметь права ни взыскивать с него [за служебные упущения], ни награждать [за те или иные заслуги]. Обязанность чиновника-корреспондента будет заключаться в собирании сведений из газет как внутренних, так и внешних и имеющих издательский штамп и доведении всех интересных сообщений до высочайшего сведения. Когда это осуществится, все предатели будут пребывать в постоянном страхе, в то время как чистые помыслы людей станут известны всем. Тогда и мысли добродетельные, равно как и мысли преступные, не смогут укрыться от общественного суда. Разве не приведет это к торжеству добродетели и всеобщего спокойствия в Поднебесной?»

Для достижения последней цели Хун Жэньгань предлагал провести ряд репрессивных мер: запретить употребление опиума, вина и табака; закрыть буддийские и даосские монастыри, вернуть к мирской жизни монахов, а их книги сжечь; упразднить уличные зрелища, буддийские посты и даосские церемонии; положить конец деятельности гадальщиков-геомантов; искоренить «вредные», т.е. нерегламентированные властью, учения.

Эффективность административного контроля на низовом уровне в этом военно-крестьянском государстве Хун Жэньгань полагал обеспечить учреждением должности сельского старосты, выполняющего функцию судьи и распоряжающегося солдатами сельской стражи.

Наряду с другими гуманными предложениями, вроде запрета родителям топить своих детей и продавать их в рабство, он подверг ревизии китайскую правовую традицию коллективной, и в частности семейной, ответственности предписанием «строго различать отношение к преступнику и к его семье».

Признавая, что из-за своей ксенофобии Китай «уподобился тяжелобольному, у которого произошла закупорка кровеносных сосудов и в организме прекратилось кровообращение», Хун Жэньгань верил в спасительную силу христианства и считал, что для оздоровления страны «вначале нужно осуществлять воспитание людей при помощи десяти заповедей и лишь потом прибегать к помощи государственных законов». Однако традиционный этатизм ярко проявился в его стремлении доказать, что такая высшая мера наказания, как публичная смертная казнь через повешение, совместима с выполнением священной заповеди «Не убий»: «Тянь-ван является наместником Небесного отца; он получил приказ на управление людьми на земле. Когда подданные нарушают закон, то тот, кто стоит наверху, не может не наказывать их. Ясно, таким образом, что тех, кто приговорен к смертной казни, лишают жизни не люди, а что они сами связывают свои руки веревкой и требуют, чтобы Небесный отец наказал их».

Основное историческое значение творчества Хун Жэньганя в том, что он одним из первых в Китае разработал относительно целостную программу перевода страны на принципиально иной вестернизированный (капиталистический) путь развития.