ГЛОБАЛИЗАЦИЯ

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ, (глобализм) – возрастание роли внешних факторов (экономических, социальных и культурных) в воспроизводстве всех стран-участниц этого процесса, формирование единого мирового рынка (рынков) без национальных барьеров и создание единых юридических условий для всех стран. Как особая фаза международных отношений, зародилась несколько десятилетий назад, но ее формирование не завершилось и к началу третьего тысячелетия. Однако общественное внимание она привлекла лишь в 1990-х. В связи с огромным разбросом политических пристрастий в современной мировой науке и политике единого общепризнанного определения глобализации не существует; имеющиеся формулировки носят описательный, либо взаимоисключающий характер. Бывший генеральный секретарь ООН К.Анан: «миллионы и миллионы граждан убеждаются на собственном опыте, что глобализация не подарок судьбы, а сила разрушения, подрывающая их материальное благополучие или их привычный образ жизни» («Известия», 22 августа 1998); МБРР описывает глобализацию как «увеличивающуюся экономическую взаимозависимость стран мира как следствие возрастающего объема и возрастающего многообразия международных перемещений товаров, услуг и интернациональных потоков капитала, а также все более быстрого и широкого распространения технологии» World Economic Outlook, 1997, p. 45).

Сторонники глобализации рассматривают ее как широкий, многоплановый процесс, захватывающий все стороны жизни человеческого общества. Во-первых, они считают, что глобализация вытекает из саморазвития экономики. Во-вторых, способствуя свободным потокам товаров, капиталов и информации, глобализация создает «наилучшие условия для роста и человеческого благосостояния» (UNDP. Human Development Report. 1997, New York, p. 82) В-третьих, глобализация способствует формированию единого мирового социально-экономического строя, фактически приводя к одновариантности развития (См. концепцию конца истории Фукуямы). В-четвертых, «международное распространение культуры было, по меньшей мере, так же важно, как и экономические процессы» (World Commission on Culture and Development, Paris, 1995, p. 186).

Процесс глобализации состоит из трех взаимосвязанных компонентов – нового международного разделения труда, международного производства и политических отношений.

Международное разделение труда зарождается в глубокой древности, но даже в начале 19 в. в международный обмен поступало лишь около 1% мирового ВВП. С началом промышленного переворота, модернизаций транспорта и связи международное разделение труда бурно нарастало. К концу 20 в. оно достигает 25% мирового ВВП. При этом в международное разделение труда втягивается подавляющее большинство государств. Меняется и характер этого разделения труда. Во-первых, межотраслевое разделение труда (обмен сельскохозяйственной продукции на готовые изделия), господствовавшее в течение нескольких столетий, ныне замещается и дополняется внутриотраслевым (обмен одного типоразмера продукции на другой), придающим особое постоянство экономическим связям между партнерами. Во-вторых, все большее значение приобретает обмен товаров на услуги. Поскольку обмен услугами и межотраслевой продукцией к началу тысячелетия превысил половину общего оборота мировой торговли, этот феномен получил название нового международного разделения труда.

Международное разделение труда, особенно в его новых формах, как компонент глобализации, необратимо. Именно этот элемент позволяет определенному числу государств оптимизировать народнохозяйственную структуру и получить осязаемые выгоды от глобализации. Поэтому он будет углубляться и совершенствоваться, независимо от воли и намерений тех или иных производителей и государств.

Международное производство возникло гораздо позже: его становление относится к 1970–1980-м. Его исходным пунктом был топливно-энергетический кризис середины 1970-х. Он привел, с одной стороны, к снижению прибыльности (или даже убыточности) старых отраслей промышленности (индустрии «дымовых труб») в развитых странах, а с другой – к существенному расхождению условий национальных воспроизводств в ходе индустриализации – по ставкам зарплаты, уровню образования и квалификации рабочей силы, ставкам процента, цене сырья и энергии и т.п. Поэтому начался вынос в развивающиеся страны трудоемких, материалоемких и экологически грязных производств. Кроме того, научно-технический прогресс создал возможности для пространственного разъединения технологического процесса (капиталоемкие, энергоемкие и пр.) и размещения его отдельных фаз в соответствии с ценами факторов производства, а совершенствование транспорта и связи позволило обеспечить взаимодействие этих разбросанных производств по относительно умеренным издержкам.

При этом международное производство ведется как на иностранных предприятиях, размещенных в зарубежных странах, так и на основе подрядов, переданных местным предприятиям. Вследствие этого иностранные компании добиваются не только снижения издержек производства, но и экономии первоначальных инвестиций, а также упрощения и удешевления управленческих структур, так как подрядчики сами отвечают за переданную им фазу производства.

Это производство приобретает действительно международный характер. Например, выпуск автомашин определенных марок рассредоточен по предприятиям семи стран, а предприниматели каждой страны отвечают за определенную фазу производства – проектирование, производство двигателей или электрооборудования и даже изготовление и распространение рекламы. Существует и другая форма международного производства: головное предприятие, расположенное в развитой стране, превращается в чисто сборочное, а производство деталей и компонентов для сборки размещается в соответствии с ценой факторов производства за рубежом. Поскольку международное производство является одним из важнейших инструментов борьбы за рынки сбыта, оно быстро растет. Существует очень широкий разброс оценок его величины – от 4 до 14 триллионов долл. К началу третьего тысячелетия оно составляло 6–7 триллионов долл.

Международным это производство является и по характеру рынков сбыта. Если в 1950–1960-х каждое предприятие работало на определенный, как правило, ограниченный национальными границами рынок, то ныне снятие ограничений на перемещение товаров и услуг через национальные границы открыло перед международными производителями мировой рынок во всей его широте. В свою очередь, неограниченность рынка способствует расширению и укрупнению международного производства.

Составной частью глобализации стали политические факторы, прежде всего распад социалистического лагеря и СССР, за которым последовала и самоликвидация режимов социалистической ориентации в десятках развивающихся стран. Поражение социализма, во-первых, как будто бы выявило «тупиковость» этого направления развития, а следовательно, превращение капитализма в единственно возможный вариант мирового развития. Во-вторых, оно сопровождалось расширением экономического пространства, на котором могли возникнуть относительно однотипные рыночные отношения и частная собственность. Иначе говоря, могло произойти значительное экстенсивное расширение глобализации за счет ее распространения на бывшие социалистические и социалистически ориентированные страны.

Политические инструменты широко использовались и для навязывания глобализации колеблющимся или сомневающимся в ее полезности странам. Известный экономист М.Кастельс писал: «Главными агентами в становлении глобальной экономики были правительства, особенно правительства стран большой семерки и их международные институты…» («Экономические стратегии», 2000, № 5, с.55). Основной смысл давления развитых государств на прочие страны заключался в придании глобализации всеобщего характера, а также в ускорении ее темпов таким образом, чтобы они опережали темпы развития экономики и объективные темпы роста международного разделения труда, независимо от положения тех или иных стран. Это давало возможность крупным корпорациям развитых стран, превосходившим своих конкурентов по мощи, технологии и организации производства, финансовой поддержке и пр., без труда осваивать новые рынки. Отмена законодательного ограничения и регулирования всех видов внешнеэкономических связей должна была препятствовать возможному сужению сфер деятельности иностранных фирм. При этом партикулярные интересы самых мощных корпораций, не учитывающие позиции компаний, работавших на внутренний рынок, искусно представлялись как интересы всего мирового сообщества.

Осуществлению глобализации на практике способствовало несколько инструментов. Первым из них была либерализация, которая выступала в двух формах. С одной стороны, на основе многочисленных международных договоренностей происходило согласованное снижение таможенных тарифов, ликвидация нетарифных барьеров, упрощение процедур оформления экспорта и импорта и т.п. Иначе говоря, наблюдалось снижение ограничений доступа и операций на мировом рынке. С другой стороны, одновременно происходило изменение внутреннего законодательства, касающегося внешнеэкономических связей, – отмена квотирования экспорта и импорта, обязательной продажи государству валютной выручки, ограничений деятельности иностранного капитала на внутреннем рынке и пр. Следует, однако, отметить, два обстоятельства. Во-первых, внешние – международные – аспекты деятельности оказались более унифицированы и универсализированы, чем внутренние, так как первые основывались на многостороннем согласовании, а вторые – на национальных подходах, определявшихся национальными исполнительными и законодательными властями. Во-вторых, по тем же самым причинам существуют значительные различия между положениями о регулировании движения товаров и капиталов, хотя Всемирная Торговая Организация уже несколько лет настаивает на принятии согласованного кодекса иностранного инвестора. Именно либерализация способствовала столь значительному объединению рынков товаров и капиталов в 90-е годы.

Другим инструментом глобализации стала приватизация, понимаемая как переход в руки частных лиц (акционерных компаний) государственной, кооперативной, коллективной и прочих форм собственности. Дело в том, что в конце 1940–1960-х годах в связи с новым витком научно-технического прогресса и изменением условий воспроизводства в большинстве развитых стран произошла национализация корпоративной собственности, либо началось новое государственное строительство в капиталоемких и технологически сложных отраслях. Поэтому государственный сектор стал осязаемой частью национальной экономики, следствие – возникновение нерыночного сектора в экономике: государственные предприятия не всегда были рассчитаны на получение прибыли. Закупки необходимого сырья и полуфабрикатов, а также сбыт продукции могли вестись, минуя рынок и т.п.

С наступлением топливно-энергетического кризиса 1973–1974 и начавшейся интернационализацией стали проявляться признаки неэффективности государственного предпринимательства. Оно не могло своевременно реагировать на импульсы мирового рынка, снизить издержки производства и обращения и т.п. Это породило многочисленные нападки на государственное предпринимательство и требования его ликвидации, особенно со стороны неолиберальных теоретиков. С приходом к власти М.Тэтчер и Р.Рейгана началась приватизация государственной собственности в соответствии с неолиберальными теориями. Наиболее широкие масштабы приватизация приобрела в постсоциалистических и социалистически ориентированных странах, где приватизации были подвергнуты не только государственная, но и другие виды собственности (коллективная, кооперативная и пр.). Правда, в подавляющем числе стран государственная собственность не была уничтожена полностью, хотя масштабы ее значительно сократились.

Но, по-видимому, целью приватизация было не только повышение эффективности. Наличие государственного сектора со своими воспроизводственными закономерностями препятствовало свободному перемещению капитала и созданию единой социально-экономической системы. Поэтому приватизация была направлена на завершение создания единого мирового экономического и социально-экономического пространства.

Далее, в становлении глобализации в развивающихся и переходных странах большую роль сыграло насилие. Во-первых, насилие осуществляется международными экономическими организациями. Формально эти организации не должны вмешиваться в определение и реализацию внутренней политики. Их задача состоит лишь в обеспечении погашения задолженности странами-заемщиками, но поскольку условием этого является конвертируемость национальной валюты, бездефицитность торгового баланса, профицит государственного бюджета и пр., то международные экономические институты настаивают на уменьшении государственных расходов и увеличении открытости экономики с тем, чтобы обеспечить погашение задолженности. Если же страна-должник не спешит выполнить эти рекомендации, то против нее применяются санкции. Они могут заключаться в отказе от пролонгации займов, завышении процентной ставки (в связи с повышением риска), не предоставлении гарантий и пр., что может нанести стране-должнику огромный экономический ущерб – вплоть до банкротства. Но, тем самым, устраняются препятствия для придания глобализации всеобщего характера. Во-вторых, меры, способствующие расширению глобализации, осуществляются и правительствами крупнейших держав, которые добиваются облегчения деятельности своих корпораций на всех многосторонних или двухсторонних переговорах. Более того, предпринимаются визиты глав государств, во время которых от партнеров добиваются различных уступок.

Наконец, теоретической основой глобализации стала неолиберальная теория (особенно монетаризм) которая утверждает приоритет рыночных механизмов в экономическом развитии, отказ от государственного вмешательства в экономику, устранение всех препятствий на пути движения капитала, товаров и рабочей силы. В последней четверти 20 в. она захватила ведущие позиции вследствие придания этой теории характера единственно правильной как научным сообществом, так и лидерами ведущих держав, подготовки специалистов всех стран мира на ее основе, деятельности многочисленных западных советников. Поэтому содействие процессу глобализации в большинстве государств, безотносительно к уровню их развития, степени развития рыночных отношения и пр., приобрело характер непререкаемой догмы.

Вследствие всех этих причин в мировой науке и политике возникло несколько постулатов. Во-первых, процесс глобализации приобрел планетарный характер. Во-вторых, все страны, вовлеченные в глобализацию, получают неоспоримые выгоды (от расширения масштабов производства, снижения издержек, повышения качества и увеличения возможностей выбора товаров), которые оптимистами оцениваются 15-значными цифрами. В-третьих, глобализация охватывает все стороны жизни человеческого общества – экономику, социальную жизнь, культуру и пр., что влечет за собой становление «общечеловеческой цивилизации». В действительности результаты глобализации оказались гораздо скромнее.

Прежде всего, в мире не сложилось единого социально-экономического строя. Социализм сохранился (Китай, Вьетнам и др.), причем высокие темпы развития этих стран в последние десятилетия привели к усилению его мощи и влияния. В развитых странах происходит эволюционная трансформация капитализма в какой-то новый социально-экономический строй, пока не получивший общепринятого названия (поскапиталистическое, постэкономическое, постиндустриальное и пр. общество). По ряду важнейших показателей этот строй существенно отличается от капитализма. В развивающихся странах резко ускорилось развитие капитализма, но при этом капитализм стал приобретать национальную окраску. «Национальность» капитализма проявляется в соотношении и методах взаимодействия социально-экономических укладов, роли государства в управлении экономическими и социальными процессами, степени воплощения религиозно-цивилизационных норм в национальном законодательстве и пр. В обстановке ослабления капиталистических импульсов, поступающих из развитых стран, это явление постепенно упрочивается. Кроме того, в ряде наименее развитых стран пока капитализм не сумел утвердиться. В них господствует комбинация самых различных архаических отношений. Иными словами, в мире ныне сосуществуют четыре группы стран, различающихся характером социально-экономического строя, что отражает нарастание многовариантности развития.

Хотя с научно-техническим прогрессом и расширением коммуникаций произошло огромное распространение европейско-американской культуры по всему миру, однако во второй половине 20 в. в развивающемся мире параллельно разворачивался и противоположный процесс – возрождение автохтонных религиозно-культурно-цивилизационных ценностей. Этому способствовало, во-первых, обновление местной элиты, пополнение ее выходцами из деревни, носителями традиционных представлений и ценностей; во-вторых, потерей страха перед европейским оружием из-за поражений, понесенных им в ряде локальных войн (вьетнамской, афганской и др.); в-третьих, способность ряда развивающихся стран конкурировать на равных с развитыми государствами и занять определенные ниши на мировом рынке. Первоначальное расхождение векторов цивилизационного развития в 80-х годах сменилось отчуждением, а к концу 90-х годов оно в ряде случаев стало перерастать в прямую враждебность. Иначе говоря, ни по социально-экономической, ни по культурно-цивилизационной линии глобализация не смогла принести сближения между отдельными составляющими мировой системы. Поэтому шага вперед к формированию единой «общечеловеческой цивилизации» не получилось.

Больший прогресс был достигнут в сфере экономической глобализации. В качестве показателей этих успехов обычно приводят рост объемов внешней торговли и экспортной квоты, значительное увеличение динамики прямых иностранных инвестиций, возрастание роли внешних факторов в воспроизводстве и т.п. Однако и в этой сфере не все так благополучно, как это выглядит в отчетах международных экономических организаций.

Во-первых, глобализация и интеграция мирового экономического пространства сопровождается его фрагментацией. С одной стороны, нарастает уровень и степень взаимодействия в группе развитых и примыкающих к ним небольшого числа развивающихся стран-членов ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития): в начале тысячелетия на перекрестные инвестиции между ними приходилось около 3/4 всего движения капитала, около 7/10 мирового товарооборота и примерно 90% эмиссии акций. К этому следует добавить, что именно на эту группу стран приходится обладание основными производственными и информационными технологиями, а также производство наиболее сложных и точных изделий. Можно сказать, что в ходе глобализации усиливается самодостаточность этой группы государств.

С другой стороны, на протяжении второй половины 20 в. в мире постепенно складывалась группа стран, которые из-за отсутствия ценных природных ресурсов, малой емкости внутреннего рынка, необычайно низкого уровня грамотности и квалификации рабочей силы, оказались в стороне от процесса экономического развития. Действительно, в 70-х годах в мире насчитывалась 31 страна с 11,1% мирового населения, которые имели нулевые или минусовые темпы роста подушевого дохода. В 90-е годы 20 в. число таких стран выросло до 48, а их население – до 22,5% мирового. Хотя определенную роль в этом сыграла острота внутренних противоречий, однако немаловажным было и влияние глобализации, которая либо обходила их стороной, либо воздействовала на них негативно.

В то же время доля населения стран, в которых рост подушевого дохода превышал 4% в год, выросла с 12,3% в 70-х годах до 28,7% мирового населения в 90-х годах. Удельный вес очень небольшой группы стран (всего 11) вырос с 26,3% всего вывоза развивающегося мира в 1970 до 66,7% в 2000: на них приходится и свыше 90% машинотехнического экспорта. Именно в эту группу стран направляется и подавляющая часть иностранных инвестиций. Таким образом, эти страны наиболее выиграли от глобализации. В целом же глобализация не столько объединила, сколько разделила мировое экономическое пространство на приобретших и потерявших.

Усиливает фрагментацию и выявившиеся два разных пути включения стран в глобальную экономику. Большинство малых и средних стран не обладают необходимым набором ресурсов и отраслей, способных обеспечить экономический рост и повышение доходов населения на внутренней основе. Поэтому оптимизировать народнохозяйственные пропорции и перейти к интенсивным методам роста они могут лишь путем полной интеграции в глобальную экономику. Но такая интеграция означает, что структура экономики страны определяется внешними рынками, которые обеспечивают и приток капиталов и технологии. Поскольку данная страна не может ощутимо воздействовать на общее экономическое пространство, то она вынуждена включаться в игру по правилам, навязанным развитым центром мировой системы. Поэтому результаты этой интеграции в значительной степени непредсказуемы.

Иное дело крупные страны и региональные интеграционные группировки (Индия, Китай, в перспективе Индонезия и Бразилия, ЕС, АСЕАН, МЕРКОСУР (Бразилия, Аргентина, Парагвай, Уругвай и ассоциированное Чили) и пр.), которые способны развиваться на эндогенной основе вследствие наличия необходимых природных, производственных и интеллектуальных ресурсов. Эти страны и структуры, с одной стороны, вынуждены играть по общим правилам на глобальном поле, а с другой – ориентироваться на внутреннюю эффективность, так как последняя играет доминирующую роль во внутреннем воспроизводстве. Поэтому здесь происходит не интеграция в глобальную экономику, а адаптация или взаимодействие с ней. Естественно, что такие страны и структуры получают наибольшие выгоды от глобализации, но одновременно нарастает неравномерность распределение прибылей и убытков между отдельными странами и их группами.

Поскольку глобализация ухудшила положение довольно значительного числа развивающихся стран, то в конце 90-х годов в них возникли антиглоблистские движения. Впоследствии к ним начали присоединяться и граждане развитых стран. В этом движении произошла консолидация самых разнородных сил – предпринимателей развитых стран, связанных с внутренним рынком, профсоюзов, социалистов, анархистов, зеленых, левых социал-демократов и др. Представляется, что добиться прекращения глобализации эти силы не смогут, так как в ее основе лежит международное разделение труда, которое необратимо. Однако их давление может изменить ее формы и методы с тем, чтобы приспособить ее к интересам производителей, обслуживающих внутренний рынок, и менее развитых стран.

Глерий Широков