ПОЛИСИНТЕТИЧЕСКИЕ ЯЗЫКИ

ПОЛИСИНТЕТИЧЕСКИЕ ЯЗЫКИ, языки, для которых характерен полисинтетизм, т.е. выражение грамматических значений исключительно или преимущественно посредством аффиксации (использования служебных морфем – суффиксов, префиксов и т.д.), а не посредством служебных слов. Формально полисинтетизм как характеристика того или иного языка проявляется в виде большего количества морфем, в среднем приходящихся на слово, по сравнению с межъязыковым «стандартом». При полисинтетизме вся морфология стремится к центру предикации, т.е. к глаголу, поэтому реально полисинтетизм проявляется в сложности глагольной морфологии. Полисинтетический глагол концентрирует типы значений, которые в других языках выражаются служебными словами или в составе имен. Для полисинтетических языков характерны длинные глаголы, соответствующие целым предложениям других языков. Термин «полисинтетизм» был впервые использован П.С.Дюпонсо в 1819 применительно к индейским языкам Северной Америки. Позже Ф.Боас писал о «слове-предложении», характерном для североамериканских языков.

Полисинтетизм – не абсолютная, а относительная характеристика языка, один из полюсов континуума «аналитизм – синтетизм – полисинтетизм». Рассмотрим английское предложение (1) I am trying to sleep и его переводы на русский язык (2) Я стараюсь уснуть и на язык центральный юпик (эскимосская семья, Аляска) (3) qavangcaartua (пример М.Митун). Значение всех трех предложений одинаково, примерно совпадает и количество морфем/семантических элементов: в каждом из трех предложений их около 6. При этом английский язык выражает этот смысл пятью словами, из которых два, три или даже четыре являются служебными. Английский язык является в основном аналитическим, и единственный продуктивный грамматический аффикс, имеющийся в предложении (1), – это суффикс -ing. Русский язык является умеренно синтетическим. Английской частице to в (2) соответствует суффикс инфинитива -ть, а главный предикат стараюсь выражен одним словом (синтетически), а не аналитическим сочетанием со вспомогательным глаголом, как в английском. Центральный юпик является высоко синтетическим, или полисинтетическим языком: все грамматические значения в предложении (3) передаются аффиксами глагола 'спать', который является семантически главным. В качестве аффикса выступает и морфема, обозначающая 'я', и даже значение 'стараться', которое в английском и русском языках скорее следует считать лексическим. Возможны все степени синтетизма, промежуточные между русским и юпиком, а также превышающие полисинтетизм юпика.

Те типы грамматических значений, которые часто выражаются в глаголе и в умеренно синтетических языках (залог, вид, время, наклонение, отрицание, эвиденциальность), полисинтетические языки тем более выражают в рамках глагольной морфологии. Однако в полисинтетических языках в глаголе часто маркируются и те значения, которые обычно ассоциируются с именной сферой, в частности лицо и семантическая роль аргументов. Одно из наиболее характерных проявлений полисинтетизма – маркирование аргументов (в том числе, сирконстантов) предикации в составе глагола. Ср. абхазское предложение, состоящее из одного слова:

(4)	i-	l-	z-	i-	c-		r-		o-	jt'
	его-	ее-	для	ним-	с-	я-	Каузатив-	стоять-	Динамич.	Финитн.
	‘я строю его (напр., дом) для нее вместе с ним’

В русском предложении есть четыре именных группы, каждая из которых выражает лицо участника ситуации и его роль в ситуации (деятель, объект, комитатив и бенефактив, т.е. кто строит, что строит, с кем и для кого). В абхазском языке вся эта информация выражается в глаголе. В языках такого типа независимые местоимения обычно не используются. Если в предложении представлены полные именные группы, то структура глагола от этого не изменяется. Например, в абхазском переводе предложения 'я строю дом для Амры вместе с братом' сказуемое будет выглядеть точно так же, как в (4). Многие лингвисты считают, что морфемы типа абхазских i, l-, представляют собой не согласовательные маркеры, а полноценные местоименные аргументы, самостоятельно выполняющие референцию и интегрированные в глагол. В частности, применительно к абхазо-адыгским языкам эта идея была высказана М.А.Кумаховым в 1960–1970-х годах. Местоименная интерпретация личных маркеров в глаголе традиционна для американистики. В частности, еще в 1830-е годы она была предложена В. фон Гумбольдтом для ацтекского языка. Термин «местоименные аргументы» был использован Э.Джелинек в 1984. Из этой интерпретации следует, что полные именные группы, когда они есть в предложении, являются не аргументами, а представляют собой уточняющие приложения к местоименным аргументам.

Полисинтетизм можно рассматривать как одно из проявлений вершинного маркирования – явления, описанного американским лингвистом Джоанной Николс. При вершинном маркировании, в противоположность зависимостному маркированию, наличие и характер синтаксической связи между словами маркируется в главном элементе, вершине. Вершинное маркирование предикатно-аргументных отношений, естественно, реализуется в составе глагола.

Понятие полисинтетизма иногда смешивается с понятием инкорпорации. Отчасти это оправданно, так как можно говорить, что грамматические морфемы в полисинтетических языках инкорпорированы в глагол. Однако в соответствии с обычным лингвистическим словоупотреблением термин «инкорпорация» – это сокращенное обозначение понятия «именная инкорпорация», т.е. явления интеграции именного корня в состав глагольной словоформы. Действительно, полисинтетические языки, склонные к втягиванию материала в состав глагола, часто оказываются одновременно и инкорпорирующими (таковы, например, ирокезские языки Северной Америки). Однако в принципе полисинтетизм и инкорпорация – независимые явления. Например, исключительно полисинтетический абхазский язык лишен именной инкорпорации. Между тем именная инкорпорация встречается не только в полисинтетических языках, например, в русских отглагольных именах типа землетрясение.

Ярко выраженной склонностью к полисинтетизму обладает большинство крупнейших языковых семей Северной Америки – на-дене, алгонкинская, салишская, ирокезская, сиуанская, каддоанская, майянская и др.

Полисинтетизм – одно из характерных явлений в языках Нового Света, в том числе и в языках Южной Америки. Полисинтетические языки встречаются также в Новой Гвинее, в Океании и на севере Австралии. В Евразии полисинтетические языки распространены только на Дальнем Востоке; абхазский язык в западном Закавказье представляет собой географическое исключение. Для Африки полисинтетизм нехарактерен, тенденция в эту сторону проявляется лишь в некоторых языках банту.

Полисинтетические языки весьма специфичны на общем типологическом фоне. Полисинтетизм является фундаментальной характеристикой, имеющей множество импликаций для грамматики языка. В частности, Дж.Николс показала, что вершинное маркирование обладает большой предсказующей силой в отношении других языковых характеристик, даже таких центральных, как базовый порядок слов и тип кодировки ролевых отношений (см. ПАДЕЖ) Языки, выражающие аргументы предикации в виде местоименных аффиксов в глаголе, имеют целый ряд вытекающих из этого характеристик, например используют включающую стратегию релятивизации, при которой относительное предложение целиком входит в состав главного предложения как одна именная группа. М.Митун показала, что местоименный характер аргументов в полисинтетических языках обычно влечет за собой свободный порядок слов и даже нерелевантность базового порядка слов. Это неудивительно, если учесть, что именные группы не являются аргументами предикации. Митун заметила также, что в полисинтетических языках Северной Америки грамматическая категория, похожая на число, обычно обозначает множественность не референтов, а событий. Часто бывает трудно определить, имем ли мы дело с категорией числа или с аспектуальной категорией типа итератива. Митун объяснила это явление глаголоцентрическим характером полисинтетических языков.

Несмотря на фундаментальность полисинтетизма как языковой характеристики, очевидно, что это не бинарный признак типа «да/нет». В ряде языковых семей отмечено постепенное увеличение степени полисинтетизма в отдельных языках. Например, для языков южной (апачской) подгруппы атабаскских языков Северной Америки характерен ярко выраженный полисинтетизм, в частности аргументы местоименного типа. Для более северных атабаскских языков такая интерпретация не всегда адекватна. Очевидно, что диахроническое возрастание полисинтетизма в южных языках происходило не скачками, а постепенно.

Представление о степени полисинтетизма того или иного языка принципиально зависит от критериев выделения границы слова. На сегодняшний день в лингвистике не существует универсальных критериев того, как определить место той или иной морфемы на шкале «аффикс – клитика – отдельное слово». В результате описания языков страдают несопоставимостью. При изменении представлений о границе слова квалификация языка по шкале «аналитизм – синтетизм – полисинтетизм» может радикально изменяться. Так, французский язык традиционно расматривается как один из наиболее аналитических западноевропейских языков. Между тем такое описание навязывается лишь привычкой воспринимать французский в его орфографической форме. Более объективный подход к живому устному французскому показывает, что этот язык проделал уже следующий этап эволюции – из аналитического он превратился в полисинтетический (К.Ламбрехт). Предложение (5) Il me l'a donné 'он мне его дал', которое мы привычно воспринимаем как состоящее из пяти слов, реально представляет собой одно фонетическое слово , и если бы мы описывали этот язык как какой-нибудь малоизученный язык Новой Гвинеи или Амазонии, вероятно, что могла бы быть предложена именно такая трактовка.

Полисинтетические языки обычно имеют возможность передать то или иное значение, выражаемое посредством глагольного аффикса, также и с помощью отдельного слова. Это используется в тех случаях, когда говорящему необходимо эмфатически подчеркнуть соответствующий элемент смысла. Отдельные слова, в отличие от аффиксов, могут выражаться и более контрастно, с просодической точки зрения.

Как показывают исследования усвоения полисинтетических языков детьми, на ранней стадии дети предпочитают более аналитические способы оформления смысла и лишь постепенно обучаются сложной полисинтетической морфологии. В процессе разрушения полисинтетических языков (в результате перехода языкового сообщества на другой язык) полисинтетическая структура часто замещается аналитической. Ср. утвердительные и отрицательные формы глагола в верхнекускоквимском атабаскском языке (Аляска):

(6) 'istrih 'я плáчу'

(7) zi-s-trigh 'я не плáчу'.

Отрицание в (7) выражается одновременно двумя синтетическими средствами – префиксом z- и озвончением конечной согласной. В деградирующем варианте языка отмечены аналитические формы, возникшие под английским влиянием:

(8) no 'istrih'я не плáчу'.

Вообще, полисинтетические языки – один из наиболее «угрожаемых» типологических классов языков, так как подавляющее их большинство распространено в тех частях мира, где глобальные языки (английский, испанский, португальский) все быстрее замещают языки этнических меньшинств.

Андрей Кибрик