КУШИТСКИЕ ЯЗЫКИ

КУШИТСКИЕ ЯЗЫКИ, одна из ветвей афразийской языковой семьи. Распространены на северо-востоке и востоке Африки. Общее число кушитских языков – свыше 40; число говорящих заведомо превосходит 25 млн. человек. Название «кушитские» библейского происхождения, произведено от имени Куша, сына Хама и внука Ноя; в древнеегипетские времена Кушем назывался район Верхнего Нила. Выделение кушитских языков в отдельную ветвь было впервые предложено во второй половине 19 в. К.Лотнером и К.Р.Лепсиусом, но общепринятым стало гораздо позже, после работ М.Коэна и особенно Дж.Гринберга по афразийскому языкознанию.

В составе кушитской ветви выделяются следующие группы языков: северная, представленная одним языком бедауйе, или беджа (более 1 млн. человек в основном на востоке Судана, а также в сопредельных районах Египта и в Эритрее); центральная, которую составляют так называемые агавские языки – несколько небольших языков (часть из них – мертвые) в Эфиопии и Эритрее; наиболее крупная – восточная, в которую входит более 30 языков в Эфиопии, Сомали и Кении, в том числе и самые значительные из кушитских языков – сомали, оромо и сидамо (ок. 1,5 млн. человек в Эфиопии); и южная (несколько небольших языков на севере Танзании, из которых лучше других изучен язык иракв).

Традиционно к числу кушитских относили также омотские языки, рассматривая их как западно-кушитскую ветвь (наиболее крупный язык – воламо, на котором говорят ок. 2 млн. человек в Эфиопии), однако в последние десятилетия были приведены аргументы в пользу рассмотрения омотских в качестве отдельной ветви афразийских языков. Р.Хецрон предлагал выделять в еще одну самостоятельную ветвь также и бедауйе (словарь которого имеет очень мало общего с другими кушитскими языками), а М.Л.Бендер вообще подвергал сомнению генетическую общность кушитских языков.

В фонетике и фонологии для кушитских языков характерен богатый и архаичный консонантизм; в морфологии – сложные системы именного и глагольного словоизменения, причем богат как репертуар словоизменительных категорий, так и набор способов их выражения. Своеобразной чертой всех кушитских языков является наличие так называемой категории глагольного падежа. Таковых падежей различается от 3 в сомали до 15 и более в агавских языках. Глагол в предикативном падеже соответствует сказуемому главного предложения, а в прочих падежах – сказуемым различных типов придаточных предложений; подчинительные союзы при этом отсутствуют. Типологически такой синтаксис отчасти сходен с причастными и деепричастными конструкциями монгольских и тунгусо-маньчжурских языков, однако особенностью кушитских полипредикативных конструкций является то, что принимающие показатели косвенных падежей глаголы одновременно спрягаются по лицам, числам и родам субъекта. У глаголов отмечены два типа спряжения: архаическое префиксальное и более позднее суффиксальное.

Порядок слов: «подлежащее – дополнение – сказуемое» (SOV) (за исключением языка сомали); определение в большинстве языков предшествует определяемому.

Из всех кушитских языков письменными являются только сомали (с 1973 письменность на латинской основе) и оромо (письменность с 1977 на основе эфиопского алфавита).

Изучение кушитских языков началось в 19 в., когда появились первые словари и грамматики; более подробные описания были составлены в последней четверти 19 в. Л.Райнишем. В 1910–1940 основные работы по кушитских языкам были выполнены итальянскими учеными (К.Конти Россини, Э.Черулли, М.Морено). Последние двое продолжали работать и в послевоенные годы, когда к изучению кушитских языков активно подключились ученые из других стран (Дж.Гринберг, Ф.Палмер, А.Н.Такер и М.Брайен, Р.Хецрон, В.Леслау, А.Заборский, А.Б.Долгопольский, М.Л.Бендер и др.). Материал кушитских языков используется при сравнительно-историческом изучении афразийских языков и в общих работах по афразийскому языкознанию.