ЛЕКСЕМА

ЛЕКСЕМА (от греч. lexis – слово, выражение), слово, рассматриваемое как единица словарного состава языка в совокупности всех его конкретных грамматических форм и выражающих их флексий, а также всех возможных значений (смысловых вариантов); абстрактная двусторонняя единица словаря. Представляя собой совокупность форм и значений, свойственных одному и тому же слову во всех его употреблениях и реализациях, лексема характеризуется как формальным, так и смысловым единством.

Термин «лексема», предложенный в 1918 А.М.Пешковским и вошедший в Грамматический словарь Н.Н.Дурново (1924), в дальнейшем получил содержательное наполнение в трудах В.В.Виноградова (1938, 1944, 1947), А.И.Смирницкого (1954, 1955) и А.А.Зализняка (1967), разрабатывавших критерии парадигматического разграничения и отождествления реально встречающихся в речи «эмпирических» слов, т.е. отнесения их к одной или к разным лексемам. При сохранении единства понятия «слово» термин «лексема» дает возможность разграничить его парадигматические свойства (и тогда употребляется термин «лексема») и его синтагматические свойства (в этом случае употребляется термин «словоформа»). Термин «лексема» в этом смысле употребляется большинством отечественных авторов (Т.В.Булыгиной, И.Г.Милославским, А.К.Поливановой и др.).

Лексема как абстрактная единица языка реализуется в тексте своими конкретными вхождениями (экземплярами); текстовый экземпляр лексемы иногда называют «лексом» (Ю.С.Маслов); количество лексов (т.е. словоупотреблений) одной лексемы в данном тексте (или в корпусе текстов, или в речевом фрагменте) называется ее частотностью, измеряется в лексической статистике и описывается в частотных словарях.

Отвлечение от грамматических форм проявляется у лексемы в том, что словоформы, различающиеся только грамматических значением, например «стола – столу» и т.п., не считаются отдельными лексемами, но образуют парадигму, т.е. систему грамматических «аллолексем» (Ю.С.Маслов) (т.е. словоформ одной лексемы). С парадигматической точки зрения лексема во флективных языках представляет собой результат абстракции отождествления словоформ, реально встречающихся в речи. «Исходная» (словарная) грамматическая форма лексемы, помещаемой в словаре в качестве заголовка словарной статьи, в действительности есть лишь одна из форм, условно представляющая лексему (С.Е.Яхонтов). Противопоставление лексемы словоформе, выработанное на материале флективных языков, не может механически переноситься на агглютинативные и изолирующие языки, так как ведет к искусственным решениям (постулирование многочисленных нулевых аффиксов, грамматической омонимии и пр.).

Отвлечение от отдельных лексических значений проявляется в том, что лексико-семантические варианты, различающиеся только по смыслу и лишь частично, не считаются отдельными лексемами (ср. трактовку А.А.Потебни, который считал, что «малейшее изменение в значении слова делает его уже другим словом»), а образуют единую систему «слово-значений» («лексико-семантических вариантов», по Смирницкому, или «семантических аллолексем», по Маслову) данной лексемы.

Формальное единство лексемы обеспечивается единством словоизменительной основы ее словоформ, принадлежностью к определенной части речи (единством так называемого категориального значения), принадлежностью к определенному словоизменительному типу, а смысловое единство – семантической связью между отдельными лексико-семантическими вариантами одной лексемы. Единство словоизменительной основы в рамках одной лексемы может нарушаться лишь в исключительных случаях – при словоизменительном супплетивизме и гетероклизии, а также у так называемых морфологических и фонетических «дублетов» типа калоша – галоша, кóмпас – компáс, прочесть – прочитать, которые традиционно считаются вариантами одной лексемы.

Принадлежность к одной части речи дифференцирует образования по категориальной конверсии как различные лексемы: ср. рус. вокруг₁ (предлог) – вокруг₂ (наречие), англ. early₁ (наречие) – early₂ (прилагательное); однако в некоторых концепциях допускается принадлежность словоформ одной лексемы к разным частям речи.

В большинстве случаев слова, представляющие одну лексему, не различаются также значениями других классифицирующих синтаксических признаков (например, рода, одушевленности, переходности и прочих).

Однако члены соответствующих минимальных различительных пар, например, сирота₁ (муж. р.) – сирота₂ (жен. р.), он₁ (одуш.) – он₂ (неодуш.), клевать₁ (перех.) – клевать₂ (неперех.), принято объединять в одну лексему «скрещенного» (двойственного, гибридного) типа; особенно часто таким образом (как внутрилексемные) принято трактовать различия между косвенными (несловарными, неисходными) формами парадигмы.

Требование лексико-семантической близости «лексико-семантических вариантов» одной лексемы обычно запрещает объединять в одну лексему лексические омонимы.

В концепции Ю.С.Маслова лексема (как минимальная синтагма, или потенциальнымй минимум высказывания) отличается от глоссемы (как минимальной подвижной единицы). В отличие от глоссем (которые бывают самостоятельными и служебными), лексемы бывают не только простые, но и составные, или аналитические; последние состоят из нескольких подвижных элементов (глоссем): ср. англ. to pride oneself «гордиться», рус. железная дорога, как пить дать (а их экземпляры считаются составными лексами). Но и простая лексема нередко может реализоваться аналитическими (составными) аллолексемами: ср. аналитические аллолексемы существительных (предложно-падежные формы типа на столе, артиклевые формы типа the table), глаголов (сочетания со вспомогательными глаголами), прилагательных и наречий (аналитические формы степеней сравнения).

Термин «лексема» в значении, близком к тому, в котором он используется большинством отечественных языковедов, употребляется английскими учеными Дж.Лайонзом (с 1963) и П.Мэтьюзом (с 1965).

В американской лингвистике термин «лексема» используется начиная с Б.Уорфа (с 1938), причем в нескольких не всегда четко определенных значениях. Например, У.Вайнрайх (1966) понимает под лексемой любую идиоматическую (словарную) единицу, которая может состоять как из одного, так и из нескольких слов (ср., например, седьмая вода на киселе).

Во французской лингвистике распространено еще одно понимание термина «лексема», предложенное А.Мартине (1963): лексема противопоставляется морфеме как знаменательный элемент служебному. Синтагматические границы такой «лексемы» ýже обычного (как правило, она соотносится с корнем, а не с основой слова), а парадигматические границы – шире (так как одна лексема представлена целым словообразовательным гнездом).

В некоторых французских лингвистических работах термин «лексема» используется для обозначения абстрактной единицы словаря, в отличие от слова (mot), т.е. актуализованной единицы.

В работах Московской семантической школы по толково-комбинаторной лексикографии (И.А.Мельчука, Ю.Д.Апресяна и их последователей), а также по построению формальных моделей русского синтаксиса термин «лексема» (в отличие от традиционного употребления этого слова) начиная примерно с середины 1960-х годов понимается в широком смысле.

Во-первых, «обобщенная лексема» включает не только «реальные лексемы», но и «фиктивные лексемы», понимаемые как исследовательские конструкты, позволяющие более системно описать синонимические отношения между предложениями: ср., например, фиктивную лексему *ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО, входящую в глубинно-синтаксическую структуру конструкций со значением приблизительности (например, часов через десять), и фиктивные лексемы *КОМПРОМИССИРОВАТЬ (выступающую как синтетический эквивалент аналитической конструкции идти на компромисс) и *ВАХТИТЬ (выступающую как синтетический эквивалент аналитической конструкции стоять на вахте).

Во-вторых, используется понятие охарактеризованной лексемы, в сущности эквивалентное понятию грамматической формы слова (или словоформы).

Начиная примерно с середины 1970-х годов возникает словоупотребление, согласно которому термин «лексема» понимается как «слово в одном из его лексических значений» (т.е. как лексико-семантический вариант), в отличие от «вокабулы», понимаемой как множество лексических единиц, описываемых одной словарной статьей толкового словаря (= «лексема» в более традиционном понимании).

В концепции языковых ярусов И.Ф.Вардуля лексема (как однозначная единица), так же как и в работах И.А.Мельчука, противопоставляется вокабуле (которая, вообще говоря, многозначна); при этом лексические омонимы считаются не только разными лексемами, но и разными вокабулами. Среди лексем И.Ф.Вардуль различает «моносигнификативные» и «полисигнификативные» (примером последних являются свободно образуемые несловарные композиты, а также инкорпоративные комплексы); «сигнификативно неполные» // «неопределенные» (т.е. входящие в состав идиом: например, точить и лясы в составе идиомы точить лясы), а также «сигнификативно пустые» (например, англ. it в конструкции it rains).

Сергей Крылов