ГУРО, ЕЛЕНА (ЭЛЕОНОРА) ГЕНРИХОВНА

ГУРО, ЕЛЕНА (ЭЛЕОНОРА) ГЕНРИХОВНА (1877–1913) – поэт, прозаик, художница.

Родилась 18 (30) мая 1877 в Петербурге в семье военного. Принадлежала к стародворянскому роду. Детство и ранняя юность прошли в деревне Новоселье Псковской губернии, где она рано начала рисовать и записывать впечатления. В 1895 поступила в школу поощрения художеств в Петербурге в мастерскую художника импрессионистического направления Я.Ционглинского. В 1906 Гуро, тяготевшая в живописи к неопримитивизму, перешла от преданного «старым тенденциям» в искусстве Я.Ционглинского к мирискусстникам Л.Баксту и М.Добужинскому. К этому моменту она уже хорошо знала французскую поэзию, увлекалась Верхарном, Стихами о Прекрасной Даме А.Блока, Симфониями А.Белого, прозой А.Ремизова. Живописные и поэтические опыты находились в тесной зависимости друг от друга. В живописи Гуро шла к преодолению предметности, сохраняя при этом лирическую, природную основу образа. Ее литературное творчество развивалось сходным путем: смело экспериментируя с формой, сохраняла приверженность традиционным романтическим темам геройства, юности, этическому пафосу русского романа 19 в.

Первое выступление в печати относится к 1905. В Сборнике молодых поэтов был помещен рассказ Ранняя весна, в котором мир представал в умиленно-прозрачных красках, был запечатлен с импрессионистической непосредственностью. Первая книга Шарманка, включавшая поэзию, прозу, пьесу Нищий арлекин, вышла в 1909 – немалым по тем временам тиражом. Тираж книги остался нераспроданным, и Гуро рассылала Шарманку в библиотеки тюрем и санаториев. Несмотря на провал, Шарманка обратила на себя внимание поэтов-символистов: А.Блок и Вяч.Иванов пытались привлечь Гуро к участию в символистских сборниках. Не осталась незамеченной Шарманка и в среде футуристов: Д.Бурлюк называл Шарманку первой книгой русских футуристов, В.Каменский считал ее «идеальным чтением», противостоящим «литературе барышень». Символизму, который вступил в пору кризиса, Гуро предпочла футуризм. В 1909 познакомилась с В.Каменским, В.Хлебниковым, Д.Бурлюком и приняла участие в сборнике Садок судей I.

Стихи и проза, вошедшие в Шарманку, несли на себе отпечаток символистских поисков новых форм – приближенных к музыкальным экспериментов в технике «потока сознания». Гуро шла вслед за символистами, создавая жанр лирического отрывка, фрагмента. «Вольные ритмы. Проза в стихи. Стихи в прозу. Проза – почти стихи», – формулировала она свою художественную задачу. Но не менее сильным оказывалось влияние детской литературы и футуристических тенденций. Шарманка повторяла ряд незатейливых детских мелодий – «весенняя болтовня», домашние мелочи, смена времен года. Намечалась и главная тема Гуро, уводившая ее от символистских «неизреченностей» – «нестерпимая любовь» ко всему живому, славословие природе, принятие земного мира. Романтическое воспевание дерзких порывов, яркость красок, обращение к примитиву отвечали требованию футуристов.

Но уже в следующей книге Осенний сон (1912) преобладала не свойственная футуристической эстетике мистико-философская нота. Книга была посвящена памяти мифического литературного сына Елены Гуро – В.Нотенберга, Гуро выступала в ней под псевдонимом романтической поэтессы Элеоноры фон Нотенберг. Мистификация Гуро повторяла опыт ее подруги Е.Васильевой (Черубины де Габриак) и породила легенду об умершем у Гуро младенце и подлинности имени Нотенберг. «Осенний сон тех, кому очень больно жить в наши дни, быть может, утешит… Если их внутреннему взгляду удастся уловить на этих почти разрозненных страничках легкую светлую тень – она их утешит», – писал об Осеннем сне Вяч.Иванов. А.Блок назвал Осенний сон «красивой книгой»: стихи, прозаические миниатюры, пьеса сопровождались иллюстрациями автора и симфонической сюитой М.Матюшина – музыка, литература, живопись сливались воедино, образуя синкретический жанр.

В начале 1913 приняла участие в выступлениях футуристов и сборнике Садок судей 2. Ее стихотворение Ветрогон, сумасброд, летатель воспринималось как манифест футуристической группы «Гилея». Однако творчество Гуро не вполне вписывалось в рамки футуристических канонов. «Легкая и радостная, всего больше любившая ветер, свободу, море, – писал о Гуро В.Ходасевич, – порой умевшая чувствовать тихие ласки повседневности, она была бесконечно далека от унылого и духовно немощного российского футуризма, этого детища скуки, безверия и повального эстетизма». В.Ходасевич пророчил скорый отход Гуро от футуристов, которому не дано было осуществиться из-за кончины писательницы.

23 апреля (6 мая) 1913 Гуро, страдавшая лейкемией, умерла в финском поселке Усикирко. Через пять дней после ее кончины в газете «Речь» появился некролог под заглавием Неоцененная: литературный и художественный дар Гуро представал трагически неоцененным - при жизни вышло всего две книги, одна из которых была не распродана, в группе «Гилея» голос Гуро был слабо различим за косноязычным эпатажем Бурлюка, пророчествами Хлебникова и мятежными криками Маяковского.

После смерти Гуро вышел сборник Трое (1913), изданный В.Хлебниковым и А.Крученых и посвященный ее памяти.

Спустя год была выпущена самая значительная книга Гуро Небесные верблюжата, проникнутая романтическим пантеизмом – «флюидами любви» и «флюидами геройства». Основным содержанием книги стала своеобразная мифология материнства, служение «смелости робкого и нежного». Небесные верблюжата – романтический образ «воздушных чудаков», долговязой юности, нуждающейся в рыцарской защите и материнской опеке. «Плащ милосердия падает на весь животный мир, и люди заслуживают жалость, как небесные верблюжата, как гибнущие молодые звери с золотистым пушком», – отозвался о Небесных верблюжатах В.Хлебников.

В Небесных верблюжатах Гуро использовала «словарь детства» и жанр намеренно не обработанного, «опрощенного» фрагмента. Но, в отличие от остальных футуристов, в частности от В.Каменского и А.Крученых, Гуро не эстетизировала детское творчество, «докультурный» примитив, а стремилась к детству как к идеальному состоянию творческой души.

Итоговое произведение Гуро Бедный рыцарь (1910–1913) – философско-литературная поэма о «положительно прекрасном человеке», «воздушном юноше», лишенном плоти. В Бедном рыцаре отразились характерные для культуры Серебряного века метафизические чаяния преображения плоти, религиозно-романтические настроения. В этой «заветной» книге сошлись основные мотивы и образы ее творчества: мифология детства и материнства, культ геройства и беззащитности, пантеистическая мечта о слиянии со всем живым, «оттеночки, осколочки» едва видимой красоты.

Елена Гуро стала наиболее заметным прозаиком среди футуристов. Вместе с тем ее творчество занимает особое, промежуточное положение «между двух школ» – символизмом и футуризмом.

Издания Е.Гуро: Небесные верблюжата. М., 1991; Небесные верблюжата. Избранное. Ростов-на-Дону, 1993.

Татьяна Скрябина