ЛИ-ПРИНЦИП

ЛИ-ПРИНЦИП. «Принцип», «закон», «правило», «атрибут», «основание», «порядок», «мотив», «резон», «теория», «истина», «правда», «идеал», «разум», «ноумен» (ли₁). Одна из основополагающих категорий классической китайской философии. Этимологически восходит к обозначению разметки и размежевания полей (правая часть иероглифа состоит из знаков «поле» и «почва») или прожилок на яшме, пучков волокон растений («узорной фактуры») и процедуры обработки драгоценных камней. Исходные значения иероглифа «ли₁» обусловили его терминологический смысл: упорядочивающее, структурирующее и индивидуализирующее начало, атрибут, неотъемлемое свойство, присущее отдельной вещи и всему сущему, в том числе явлениям духовной жизни. В китайском буддизме использовался для передачи терминов «сиддханта», «хету», «нидана», «прамана».

Как философской категории ли₁ с самого начала были присущи три основных смысла: физический, метафизический и антропологический. В физическом смысле ли₁ – это внешние чувственные свойства вещей, определяющие их «[телесные] формы» (син₂), чему в современном языке соответствует термин «у-ли-сюэ» – «физика» (буквально: учение о принципах вещей). В метафизическом смысле ли₁ – это внутреннее «незримое» устройство предметов и явлений, соответствующее дао и делающее их познаваемыми. Поскольку дао субъект-объектно, его модусу ли₁ присущ и антропологический смысл – фундаментальная трансперсональная характеристика человеческого «сердца», т.е. психики (синь₁), скоординированная с «должной справедливостью» (и₁). Как фактор познания ли₁ перестает быть чувственным атрибутом мира вещей и, напротив, становится оппозиционным всякой чувственности. Представителем антропологического смысла ли₁ в современном языке выступает термин «синь-ли-сюэ» – «психология» (буквально: учение о принципах сердца).

В философском контексте ли₁ употребляется по крайней мере с 4 в. до н.э.: так, в Ли цзи и Си цы чжуани (см. ЧЖОУ И) «небесные знаки» (тянь вэнь) коррелируют с «земными принципами» (ди ли), откуда происходит современный термин «география» (ди-ли). Важным этапом терминологизации ли₁ стали в 5–3 вв. до н.э. учения Мо Ди, поздних моистов, Мэн Кэ (Мэн-цзы), Сюнь Куана (Сюнь-цзы) и Хань Фэя. У Мо Ди ли₁, противопоставляясь «беспорядку, хаосу» (луань), идентифицируется с «порядком» (чжи) как универсальной основой правильных «поступков» (син) и «высказываний» (цы). У поздних моистов термин «ли₁» приобрел протологический смысл различителя «имен и реалий» (мин – ши) «истины и лжи» (ши – фэй) и стал наименованием одной из трех, наряду с «основанием, причиной» (гу₁) и «подобием, однородностью» (лэй), характеристик правильного высказывания – его «взращенности» (чан), то есть построенности. Мэн Кэ употреблял ли₁ как этическое понятие – критерий, правило, основание нравственности. Сюнь Куан сближал значение ли₁ с «этико-ритуальной благопристойностью» (ли₂): воздействием соответствующих норм «обрабатывается», «обтесывается» исходно злая природа человека, после чего возможно постижение и соблюдение истинных «принципов» сущего. Хань Фэй указывал на вселенскую универсальность ли₁ как «знаков/культуры (вэнь) формирования вещей». Дальнейшая разработка данного термина связана с философией «учения о таинственном (сокровенном)» (сюань сюэ), особенно у Ван Би (3 в.), который отождествил ли₁ с «отсутствием/небытием» как первичной, универсальной и законосообразной сущностью дао. Принципы, представляющие мир отсутствия/небытия, он считал конститутивными компонентами вещей (у), т.е. мира наличия/бытия (ю), и противопоставлял делам (ши₃), что явилось терминологической новацией. Эта оппозиция «принципы – дела» получила развитие в учении буддийской школы хуаянь, где мир ноуменальных сущностей, сводимый к абсолюту (татхата) в виде пустоты (шуньята) или «единого сознания» (и синь), определялся термином «ли₁», а мир феноменов – «ши₃».

Буддийская понятийная интерпретация повлияла на неоконфуцианство, в котором ли₁ стало основной категорией, определившей само его название как «учения о принципе» (ли сюэ). Специальную разработку категории ли₁ в неоконфуцианстве начали братья Чэн Хао и Чэн И (11 в.), а завершил Чжу Си (12 в.). Под ли₁ стало пониматься исходное субстанциальное начало, составляющее природу вещей и определяющее их структуру. Совокупность всего множества «принципов» отдельных вещей образует «Великий предел» (тай цзи) – первосущность и первоисточник ли₁, оформляющих аморфную «пневму» (ци₁), вызывая процесс космогенеза и формирования мира. Ли₁ рассматривалось как логически первичное по отношению к ци₁ начало, хотя его онтологическая первичность отрицалась, поскольку, по учению Чжу Си, ли₁ и ци₁ неотделимы друг от друга и вне взаимной корреляции не существуют. Неоконфуцианцы считали ли₁ также этическим началом, содержащим пять основных нравственных норм («пять постоянств», у чан): «гуманность» (жэнь₂), «должную справедливость» (и₁), «благопристойность» (ли₂), «разумность» (чжи₁) и «благонадежность» (синь₁). Данный тезис и толкование ли₁ как изначальной и первичной природы всех вещей и живых существ обусловливают этическое наполнение онтологии и космологии неоконфуцианства, согласно учению которого цель человека – выявить в себе исходно благую природу, «небесные принципы» (тянь ли) и избавиться от пагубных «человеческих страстей» (жэнь юй). В философии другого ведущего направления в неоконфуцианстве, школы Лу Цзююаня (12 в.) – Ван Янмина (конец 15 – начало 16 в.) ли₁ считается принадлежащим сфере психики, сознания – «сердца» так же целостно, как объективному миру. В более поздних течениях конфуцианства, ориентированных на эмпиризм и оппозиционных как экстравертной чжусианской ортодоксии, так и интровертному янминизму, ли₁ считалось производным от ци₁ (Ван Чуаньшань, Дай Чжэнь, Янь Юань, Ли Гyн и другие).

В синологической литературе предпринимались попытки истолковать противопоставление ли₁ – ци₁ как оппозицию соответственно идеального и материального.

Кобзев А.И.