КУБИНСКИЙ КРИЗИС

КУБИНСКИЙ КРИЗИС. «Кубинский» (или «Карибский») кризис – резкое обострение отношений между СССР и США во второй половине 1962, поставившее мир перед угрозой ядерной войны. Непосредственным поводом для него послужило тайное размещение на территории Кубы советских ракет с ядерными боеголовками.

Отношения между обеими соперничающими сверхдержавами стремительно ухудшались после Берлинского кризиса 1961 (см. также БЕРЛИНСКАЯ СТЕНА). Раздражение советских лидеров вызывали также размещение американских ядерных ракет на территории Турции и также предпринятая в апреле 1961 при поддержке США попытка противников кубинского премьера Фиделя Кастро вторгнуться на остров и свергнуть его правительство. Напряженность вокруг Кубы возросла в начале 1962, после того, как в январе под давлением США эта страна была исключена из Организации американских государств, а в феврале был наложен полный запрет на американскую торговлю с Кубой. Жалобы Кубы на «агрессивные действия США» в Совет безопасности ООН в феврале и марте были отклонены.

Как вспоминал тогдашний глава советского правительства Никита Хрущев, идея тайно разместить на Кубе советские ракеты пришла ему в голову во время визита в Болгарию в мае 1962. Он опасался, что потеря Кубы нанесет ущерб международному престижу СССР. Кроме того, он стремился иметь средство мощного давления на США, чтобы поддерживать «равновесие страха». Хрущев был убежден, что американская сторона, обнаружив тайно привезенные и установленные на Кубе советские ракеты, не рискнет пойти на обострение ситуации. В мемуарах он утверждал, что тогда, в Болгарии, «никому... свои мысли не высказывал», считая их своим личным мнением, которое еще следует обсудить. Однако Федор Бурлацкий, занимавший тогда пост ведущего консультанта в отделе социалистических стран ЦК КПСС, утверждал, что уже в Болгарии Хрущев спрашивал министра обороны СССР маршала Романа Малиновского, нельзя ли организовать ракетную базу вблизи территории США, «например, на Кубе», и министр ответил ему, что об этом следует договориться с Кастро.

По возвращении в СССР, Хрущев обсудил вопрос с членами Президиума ЦК КПСС. Он мотивировал идею размещения ракет необходимостью спасти Кубу от неминуемого американского вторжения, но предложил не принимать решения сразу, сознавая его риск: «Нам надо сделать так, чтобы сохранить свою страну, не допустить войны, но и не допустить, чтобы Куба была разгромлена войсками США». Обсуждение состоялось на следующем заседании Президиума, через неделю. Как вспоминал Хрущев, первым выступил О.Куусинен, высказавшийся в поддержку установки ракет. А.Микоян «высказался с оговорками», заявив, что «мы решаемся на опасный шаг». Хрущев не отрицал рискованности операции и угрозы ядерной войны, но настаивал: «...Если жить только под давлением боязни..., что всякая наша акция в защиту себя или в защиту наших друзей вызовет ракетно-ядерную войну, – это... означает парализовать себя страхом». Чрезмерная уступчивость «разохотит» противника, тот «потеряет всякую осторожность и уже не будет чувствовать той грани, за которой война станет неизбежной... Надо не желать войны и делать все, чтобы не допустить войны, – но не бояться войны». По словам Хрущева, вопрос обсуждался два или три раза, и в конце концов все члены Президиума сочли, что США не рискнут начать войну. Решение о размещении ракет было принято единогласно.

Согласно воспоминаниям Бурлацкого, основное решение по этому вопросу Президиум ЦК КПСС принял 24 мая. Его подписали все члены Президиума: первым – Хрущев, вторым – А.Косыгин. Конкретный план и детали операции были разработаны Генштабом под руководством министра обороны Малиновского. Работникам армейского и флотского тыла в министерствах обороны и морского флота было поручено точно подсчитать, какое количество кораблей понадобится для отправки ракет и всего необходимого для их защиты на Кубу.

Оставалось договориться с руководством Кубы. Кастро, как утверждал позднее Бурлацкий, колебался, «надо ли давать согласие на размещение ракет», опасаясь спровоцировать удар со стороны США. Он требовал, чтобы между СССР и Кубой был заключен формальный открытый договор, но советская сторона предпочитала действовать тайно.

На Кубу была отправлена специальная делегация, в которую под вымышленным именем входил маршал С.С.Бирюзов, главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения. Ей предстояло окончательно уговорить кубинского лидера и определить конкретные точки размещения ракет, формы маскировки и т.д.

В июле в Москву прибыла военная делегация Кубы во главе с министром вооруженных сил Раулем Кастро. Она обсуждала с лидерами СССР (в т.ч. с Хрущевым) предоставление Кубе военной помощи. Участники согласовали вопросы размещения ракет среднего радиуса с ядерными боеголовками и бомбардировщиков Ил-28, способных нести атомные бомбы. В конце августа – начале сентября в СССР приехала кубинская делегация во главе с Э.Че Геварой и Э.Арагонесом. Она привезла официальную просьбу к советскому правительству поставить вооружения и отправить на Кубу военных и технических специалистов. Че Гевара и Малиновский подписали соответствующее соглашение. О ракетах в нем не было сказано ни слова.

На Кубу были отправлены ракеты с ядерными зарядами, причем большинство из них могли поражать цели на расстоянии до 2 тыс. км, а 4–5 – на расстоянии до 4 тыс. км. Их разместили в таких точках, откуда они могли нанести максимальный ущерб США. Для защиты ракет на остров перебросили ок. 40 тысяч советских солдат, самые последние модели зенитных установок, танки и артиллерию, устаревшие бомбардировщики Ил-28, ракетные катера, а также оперативно-тактические ядерные снаряды с дальностью полета до 60 км (на случай высадки американских войск). Во главе советских сил на Кубе был поставлен генерал армии И.А.Плиев, занимавший до этого пост командующего войск Северо-Кавказского военного округа. По свидетельству Бурлацкого, командование этих сил получило право на нанесение ответного ядерного удара в случае, если бы американцы нанесли первый ядерный удар.

В воспоминаниях Хрущев утверждал, что кубинцы к обслуживанию ракет не допускались, «потому что они еще не были подготовлены к эксплуатации», а также во избежание «утечки информации».

Переброска ракет и войск осуществлялась по морю на советских судах. Мобилизация флота для решения этой задачи была возложена на министра морского флота В.Г.Бакаева. Суда шли без военно-морского сопровождения и разгружались советскими войсками в специальных закрытых портах.

США не знали о советских планах, но сам факт усиления военной помощи Кубе со стороны СССР обеспокоил американское руководство, и американская разведка усилила наблюдение за Кубой. Было обнаружено, что на острове сооружаются стартовые площадки для зенитных управляемых ракет и береговые сооружения (как полагали американцы, верфь и база для советских подводных лодок). Администрация США передала в Москву свою «озабоченность» через посла СССР в Вашингтоне А.Добрынина, организовала недалеко от Кубы крупные маневры с участием 45 военных кораблей и 10 тысяч морских пехотинцев, а также увеличила число полетов разведывательных самолетов «У-2». Президент США Джон Кеннеди запросил Конгресс о призыве в армию 150 тысяч резервистов, а 4 сентября заявил, что его страна не потерпит размещения на Кубе ракет «земля – земля» и другого наступательного оружия. Американское руководство явно рассматривало остров как зону своих непосредственных интересов.

Советская сторона отрицала, что предпринимает какие-либо действия в этом направлении. Посол Добрынин передал президенту Кеннеди, что ни о какой установке ракет «земля – земля» речь не идет. 12 сентября правительство СССР уполномочило ТАСС заявить, что «Советскому Союзу не требуется перемещения в какую-либо другую страну, например в Кубу, имеющихся у него средств для отражения агрессии, для ответного удара», поскольку они и без того в состоянии достичь территории США. Аналогичное послание Хрущев отправил лично Кеннеди.

Глава правительства Кубы Ф.Кастро призывал советского лидера открыто заявить американцам, что СССР размещает ядерное оружие на Кубе, полагая, что это возымело бы сдерживающий эффект. Выступая в 2002 в связи с 40-летней годовщиной кризиса, Кастро заявил: «Он (Кеннеди) верил в то, что ему говорил Хрущев, и поэтому он был введен в заблуждение. Это была очень крупная ошибка со стороны Хрущева, против которой мы решительно выступали».

Советское руководство рассчитывало завершить работы по созданию пусковых установок раньше, чем разведка США обнаружит, какое оружие размещается на Кубе. Хрущев, по его воспоминаниям, полагался на заключения экспертов, отправленных вместе с маршалом Бирюзовым и докладывавшим, что пальмызамаскируют проводимые работы с воздуха. Плохая погода над островом в начале октября благоприятствовала сохранению тайны. СССР приступил к последнему этапу операции – переброске ядерных зарядов. Сам советский премьер вернулся в Москву после длительной поездки по стране лишь 10 декабря.

Успокоительные заверения Москвы не мешали США усиливать кампанию против Кубы. 20 сентября американский сенат принял резолюцию с призывом использовать Организацию американских государств (ОАГ) против Кубы, а палата представителей проголосовала за запрет на оказание помощи любой стране, предоставляющей свои суда для доставки товаров на Кубу. В начале октября на неофициальной встрече ОАГ в Вашингтоне обсуждался вопрос о возможности вооруженных действий против Кубы, но эта идея встретила возражения со стороны Мексики, Бразилии и Чили. 4 октября президент Кеннеди подписал закон о призыве в армию 150 тысяч резервистов.

10 октября США возобновили фоторазведку над Кубой и обнаружили, что на острове идет срочное строительство автодорог. Президент Кеннеди распорядился расширить разведывательные операции. Первоначально этому помешал тайфун, но уже 14 октября американские самолеты сделали тысячи снимков – как с большой, так и с малой высоты, обнаружив ракеты «земля – земля». 17 октября они насчитали от 16 до 32 ракет, способных нести ядерное оружие.

В США началась паника. Печать и политические деятели потребовали от правительства решительных действий, чтобы не допустить размещения советского ракетно-ядерного оружия на Кубе, объявляя действия СССР непосредственной угрозой Америке. Министр иностранных дел Андрей Громыко, находившийся в США для участия в Генеральной ассамблее ООН, встретился с американскими лидерами 18 октября. Госсекретарь США Дин Раск, судя по воспоминаниям Хрущева, призывал Советский Союз уйти с Кубы. «То было не злобное предупреждение, а в какой-то мере просьба не создавать столь острой ситуации», «рокового столкновения», которое может возникнуть, если выяснится, что ракеты на острове установлены. В то же время, американская сторона ясно дала понять, что в этом случае «готова на все». Советский министр вновь отрицал наличие ракет на Кубе. Такая скрытная позиция только усиливала подозрительность американской стороны, считавшей теперь, что Советский Союз задумал действительно нанести удар по США.

См. также ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ.

Исполнительный комитет Национального совета безопасности США собрался на заседание, чтобы обсудить ответные меры. Джон Кеннеди и его брат Роберт (министр юстиции) выступали за введение полной морской блокады Кубы, однако военные руководители добивались немедленной бомбардировки пусковых установок ракет на острове. Президент отверг призывы военных кругов, которые, по существу, означали бы начало войны. Однако, выступая по телевидению 22 октября, он объявил о введении полной военно-морской блокады Кубы. Американский лидер обвинил СССР в «подготовке ядерного удара по Западному полушарию», чтобы «изменить ход истории». Президент намекнул, что, помимо блокады, возможны и иные, последующие меры, не уточнив, впрочем, в чем они могут состоять. В Карибском море была сосредоточена американская эскадра из 180 военных кораблей. Вооруженные силы США во всем мире были приведены в состояние повышенной готовности, на полуострове Флорида размещены 6 дивизий, а на американскую базу Гуантанамо на Кубе переброшены дополнительные войска. США мобилизовали свой ядерный арсенал: атомным подводным лодкам «Поларис» было приказано сменить курс, а самолетам стратегической авиации –постоянно находиться в воздухе с ядерным грузом на борту. Военный министр США Роберт Макнамара разрабатывал планы бомбардировки и оккупации Кубы, на что, по его расчетам, требовалось 250 тысяч солдат, 90 тысяч морских пехотинцев и свыше 100 десантных судов. Кеннеди дал распоряжение сотрудникам Белого дома, чтобы их семьи либо выехали за пределы Вашингтона, либо находились у телефона. Непрерывно проходили заседания американского руководства.

Мир ждал неминуемой войны. Союзники США по НАТО тоже привели свои вооруженные силы в состояние готовности. Советское политическое и военное руководство не собиралось уступать. Правительство СССР осудило действия США как агрессивные. Оно дало указание советскому представителю в ООН потребовать немедленного созыва Совета безопасности для обсуждения вопроса «о нарушении устава ООН и угрозе миру со стороны Соединенных Штатов Америки». О созыве Совета запросила и Куба. США также настаивали на созыве Совета безопасности. Обсуждение в этом органе началось 23 октября. Советский представитель отрицал наличие на острове ракет с ядерным оружием. Он потребовал от правительства США отменить блокаду Кубы и прекратить вмешательство во внутренние дела этой страны. СССР призвал к проведению трехсторонних переговоров с целью нормализации обстановки. Встречный американский проект требовал вывода советских сил с острова. Ситуация зашла в тупик. 23 и 24 октября СССР заявил решительный протест США против блокады Кубы и других военных мероприятий. Советский МИД отказался принять ноту американского посольства.

Советское руководство ответило на американские приготовления собственными мерами. 23 октября первый заместитель министра иностранных дел СССР В.Кузнецов принял послов стран Варшавского договора и информировал их о шагах, предпринятых советским правительством. В тот же день министр обороны Малиновский выступил на заседании Совета министров и доложил о действиях по приведению вооруженных сил страны в состояние повышенной боевой готовности. Правительство дало указания министру, и тот издал соответствующий приказ; были отменены отпуска и задержана демобилизация военнослужащих старших возрастов. Советская сторона признала наличие на Кубе лишь оружия, необходимого для самообороны: «с требованием об удалении этой техники не может согласиться ни одно государство, дорожащее своей независимостью». О всеобщей мобилизации было объявлено на Кубе.

Как вспоминал позднее Хрущев, советские меры носили демонстративный характер. «Мы, насколько возможно, приготовили наши войска..., сделали даже... заявления относительно усиления нашей боевой готовности. Должен сейчас чистосердечно сказать, что это была только демонстрация в печати, чтобы воздействовать на умы американских агрессоров. Практически же мы ничего серьезного не предприняли, ибо считали, что война не разразится...». Вечером 23 октября советский лидер демонстративно отправился в Большой театр. Ф.Бурлацкий подтвердил 40 лет спустя, что советское руководство было намного спокойнее, чем американское, не веря, что США пойдут на ядерную войну. «Все это была верхушечная игра. Я не помню ни одного человека, который бы верил в то, что это был канун ядерной войны». Никаких мер по подготовке эвакуации населения принято не было. Впрочем, советское население было гораздо меньше информировано о деталях кризиса.

Более 20 советских кораблей с техникой продолжали движение в сторону Кубы. Первые из них приближались к линии американской блокады, и создавалась опасность непосредственного вооруженного столкновения. «...Мы боялись, не проявит ли дерзости военно-морской флот США, не сможет ли он остановить наши корабли и разоблачить нас? – вспоминал позднее Хрущев. – Мы даже думали сопровождать корабли, перевозящие атомные заряды, подводными лодками, но все же в конце концов от этого отказались: посчитали, что корабли пойдут под нашим флагом, а этот флаг гарантирует их неприкосновенность». Он признал, что «в тот день, когда атмосфера накалилась донельзя», он «каждый час ожидал, что они (американцы) захватят корабли». Утром 24 октября к линии блокады, которая пролегала в 500 милях вокруг Кубы, приблизились два советских корабля под прикрытием подводной лодки. Возник риск их столкновения с американским авианосцем «Эссекс», обладавшим вертолетами для борьбы с подводными лодками. Военный министр США отдал распоряжение в случае необходимости атаковать советскую подводную лодку глубинными бомбами.

Но президент Кеннеди не поддался давлению со стороны военных. Он связался с Хрущевым и призвал советского лидера не нарушать линию блокады, подчеркнув, что США не намерены открывать огонь по советским судам. Кеннеди предложил, чтобы обе стороны «держались осмотрительно и не допускали, чтобы события осложнили положение и еще более затруднили контроль над ним». И.о. генерального секретаря ООН У Тан призвал приостановить переброску оружия на Кубу. Известный общественный деятель, философ Бертран Рассел направил телеграммы Хрущеву, Кеннеди, британскому премьер-министру Гарольду Макмиллану и У Тану, уговаривая их сделать все, чтобы не допустить войны.

Хрущев вспоминал, что провел бессонную ночь в здании Совета министров в Кремле, ожидая срочных новостей. Первоначально он был возмущен действиями США, считая их нарушением международного права. Но, поразмыслив, распорядился остановить шедшие на Кубу корабли. Как утверждал позднее советник Кеннеди Теодор Соренсен, это известие вызвало в американской кризисной группе вздох облегчения.

Президент США ответил У Тану, что готов принять меры, необходимые для того, чтобы исключить соприкосновение советских и американских судов и тем самым избежать роковых последствий столкновения. Хрущев в ответе главе ООН заявил о согласии с его предложениями.

Советский лидер подтвердил, что по-прежнему не признает американскую блокаду, но предложил Кеннеди провести срочную встречу в верхах. Тот выразил согласие, но только после удаления советских ракет. Однако СССР продолжал установку ракет и сборку бомбардировщиков. Советские корабли останавливались у линии блокады, некоторые из них, по указанию Хрущева, были отправлены назад. Руководство СССР направило на Кубу вице-премьера Анастаса Микояна; он должен был также координировать действия с кубинскими руководителями. Американские самолеты продолжали облеты Кубы и полеты над океаном, следя за советскими подводными лодками.

По настоянию Ф.Кастро, советские ракетчики сбили американский разведывательный самолет «У-2»; его пилот погиб. В Москве это известие встретили неодобрительно, опасаясь, что Кеннеди «может это не переварить». Хрущев отдал распоряжение советскому командующему на Кубе выполнять только указания из Кремля и координировать военные меры с кубинской армией лишь в случае американского вторжения на остров.

В руководстве США сообщение о сбитом самолете вызвало взрыв негодования. 26 октября президент приказал начать подготовку к вторжению на Кубу. Число американских самолетов было увеличено в несколько раз. Общественное мнение и население США готовилось к неминуемой войне. В состояние готовности были приведены бомбоубежища.

26 октября советское руководство продемонстрировало первые признаки стремления к компромиссу. Вечером глава советского правительства направил Кеннеди секретное послание. Главное, писал он, – это предотвратить эскалацию и неконтролируемое развитие событий, которое может привести к войне. Хрущев подчеркнул, что блокада бессмысленна, все ракеты уже находятся на острове, но не будут использованы для нападения на США. Он призвал снять блокаду Кубы и дать обязательство не вторгаться на остров, обещая в обмен убрать ракеты с Кубы. Утром 27 октября он известил американскую сторону о своем дополнительном условии: вывести ракеты США из Турции. Он предложил провести в течение двух или трех недель переговоры по всему комплексу проблем.

Брат президента США, министр юстиции Роберт Кеннеди неофициально посетил советского посла Добрынина. Согласно воспоминаниям Хрущева, который ссылался на отчет посла, американский министр «выглядел очень усталым, глаза у него красные-красные, было видно, что он ночь не спал, да и сам он потом сказал об этом. Роберт Кеннеди сообщил Добрынину, что шесть дней не был дома, не видел своих детей и жену, что они с президентом сидят в Белом доме и бьются над вопросом о наших ракетах». Он проинформировал, что Джон Кеннеди готовит конфиденциальное обращение и просит советского лидера принять его предложения. Положение угрожающее, добавил он, президент не сможет долго противостоять давлению военных и других сторонников силового решения конфликта.

В послании советскому руководству Джон Кеннеди сообщил, что его страна готова отменить блокаду и не станет нападать на Кубу, если СССР заберет наступательные ракеты с острова под наблюдением ООН. Неофициально президент США известил главу советского правительства, что позднее, после вывода ракет с Кубы, американцы демонтируют свои ракеты в Турции.

27 октября ракетный кризис достиг апогея. Занимавший в тот период пост министра обороны США Макнамара позднее признавался Бурлацкому, что вечером этого дня он сомневался, увидит ли назавтра восход солнца. Бывший советский подводник Вадим Орлов признался на конференции в связи с 40-летием событий 1962, что на одной из четырех советских подводных лодок около берегов Кубы были ядерные торпеды, и что 27 октября лодка подверглась бомбовой атаке с американского противолодочного корабля, и руководители экипажа обсуждали возможность торпедировать его. В конце концов, идея была отвергнута двумя офицерами из трех.

В руководстве СССР взвешивали возможные варианты ответа в случае американской бомбежки базы на Кубе. По свидетельству Бурлацкого, обсуждались такие меры, как нанесение удара по американской базе в Турции, действия против Западного Берлина. «Но ни один из этих вариантов не рассматривался серьезно». Было ясно, что такого развития событий нельзя допустить, но необходимо было «спасти лицо». Вопрос обсуждался на заседании Президиума ЦК КПСС. По поручению Хрущева Бурлацкий подготовил вариант ответа, который должен был предотвратить американский бомбовый удар. На его основе советский лидер составил текст заявления о готовности СССР вывести с Кубы ракеты и другое вооружение, которое США считали наступательным. Заявление должен был утвердить Президиум ЦК.

Но в это время Ф.Кастро потребовал от СССР решительных действий. Он встретился с советским послом Алексеевым и сообщил, что, по имеющимся сведениям, утром 28 октября американцы намереваются нанести бомбовый удар по ракетной базе на Кубе. Он предложил Советскому Союзу нанести превентивный ядерный удар по США. Глава отдела социалистических стран в ЦК КПСС Юрий Андропов доложил об этом Хрущеву.

«Когда нам это прочитали, – вспоминал Хрущев, – мы, сидя в молчании, долго смотрели друг на друга. Тут стало ясно, что Фидель совершенно не понял нашей цели», что СССР не планировал нанесение ядерного удара по США с территории Кубы и размещает ракеты лишь как фактор давления. Наконец, Хрущев, по свидетельству Бурлацкого, «спокойно сказал, что у товарища Фиделя Кастро сдали нервы, что у нас идут успешные переговоры с американцами и мы близки к соглашению». Призыв кубинского руководителя был отвергнут. Секретарь ЦК КПСС Леонид Ильичев спешно доставил заявление Хрущева в Радиокомитет СССР, и оно было передано по радио на весь мир. Его направили также лично президенту Кеннеди и У Тану.

Это был переломный момент в истории кризиса. Готовность СССР пойти на уступки была подтверждена Хрущевым в письме Кеннеди 28 октября. Он признал, что на Кубе размещено «грозное оружие», но это размещение становится ненужным, если США заявляют, что не собираются нападать на Кубу. Иными словами, речь шла о том, что Советский Союз выведет ракеты и другое вооружение (за исключением обычного), если американская сторона примет на себя обязательства не вторгаться на остров. В Нью-Йорк для переговоров в ООН был направлен первый заместитель министра иностранных дел В.Кузнецов.

Обмен посланиями между Хрущевым и Кеннеди и согласование ими условий компромисса осуществлялись помимо Ф.Кастро, которого о советских действиях информировал Микоян. Кубинский лидер встретил решение СССР о выводе ракет с возмущением. Он считал достигнутый компромисс унижением «социалистического лагеря» и требовал дополнительных гарантий со стороны США. 28 октября Кастро огласил свои условия: прекращение любой подрывной деятельности против Кубы со стороны США и их союзников, прекращение нападений на кубинскую территорию с территории США и Пуэрто-Рико, а также вторжений в морское и воздушное пространство острова, прекращение американских полетов над Кубой, эвакуация американской базы в Гуантанамо и снятие американского торгового эмбарго. Кубинский лидер перестал принимать советского посла. О поддержке кубинской позиции заявил Китай, резко осудивший уступки СССР и назвавший их «предательством». Микоян, вновь отправленный в ноябре на Кубу, с трудом убедил Кастро не чинить препятствий для осуществления соглашения. Отношения между СССР и Кубой испортились на долгие месяцы. Они стали улучшаться лишь после визита Кастро в СССР и его встреч с Хрущевым весной 1963.

В конце октября 1962 в ООН прошли переговоры с участием представителей СССР, США, Кубы и У Тана. Американская сторона потребовала допустить своих наблюдателей на территорию Кубы, чтобы проконтролировать вывод ракет, однако кубинское руководство категорически отказалось.

В конечном счете, в результате переговоров было официально объявлено о разрешении кризиса. США отказались от каких-либо попыток сместить правительство Кастро вооруженным путем, а советские ракеты и самолеты Ил-28 в течение ноября были выведены с Кубы (причем американские наблюдатели могли проинспектировать советские корабли, увозившие военное оборудование). Американские военные суда также начали отходить из района вокруг острова. 20 ноября США объявили о снятии блокады Кубы. Кроме того, американские ракеты были удалены из Турции и Италии. На этот счет президент Кеннеди дал неофициальное обязательство и выполнил его.

Разрешение ракетного кризиса 1962, в ходе которого человечество, как никогда до сих пор, близко подошло к порогу ядерной войны, способствовало заметному улучшению международной обстановке и снижению напряженности между СССР и США. Престиж Кеннеди и Хрущева в мире выросли, поскольку их стали теперь считать государственными деятелями, оказавшимися способными на разумный компромисс и не допустившими ядерной войны. В 1963 они договорились установить прямую «горячую» телефонную линию для личных переговоров руководителей двух стран. СССР и США подписали договор о прекращении испытаний ядерного оружия на земле, в космосе и под водой, который положил начало ограничению гонки вооружений. Начали разрабатываться и обсуждаться планы сокращения числа ядерных боеголовок с обеих сторон.

Вадим Дамье