УНИВЕРСАЛИИ ЯЗЫКОВЫЕ

УНИВЕРСАЛИИ ЯЗЫКОВЫЕ, свойства, присущие человеческому языку в целом (а не отдельным языкам или языкам отдельных семей, регионов и т.д.). Возможность выявить универсальные свойства языка – один из важнейших выводов, к которым пришла лингвистическая наука в последние десятилетия, и одновременно существенная предпосылка большинства современных теорий языка.

Универсальные свойства языка интересовали языковедов с давних пор. Однако впервые вопрос о возможности их эмпирического выявления был поставлен выдающимся американским лингвистом Дж.Гринбергом в начале 1960-х годов. Нельзя считать случайностью, что произошло это именно в указанный период. Именно в конце 1950-х – начале 1960-х годов начали бурно развиваться лингвистические теории, стремящиеся определить базовые свойства человеческого языка дедуктивным путем, вывести их из определенного формализма. Этому подходу, представленному в первую очередь порождающей грамматикой, и противопоставил Гринберг свой индуктивный, эмпирический метод изучения универсальных свойств языка. Суть метода состояла в обследовании языков различных семей и регионов по одним и тем же параметрам и выявлении точек совпадения обследуемых языков, которые и назывались универсалиями.

Основной вопрос, возникающий в связи с этим методом, состоит в следующем: как можно установить, что некоторое свойство является общим для всех языков мира? Существует только один сколь бесспорный, столь и нереалистичный способ добиться такого результата: проверить на интересующее свойство все до последнего языки, на которых говорят или когда-либо говорили на Земле. Нереалистичен такой способ не только потому, что требует от исследователя громадных трудозатрат, подчас несоизмеримых получаемому результату, но еще и потому, что многие аспекты грамматики до сих пор исследованы в сравнительно небольшом количестве языков. Даже такая казалось бы простая вещь, как порядок слов в предложении и словосочетаниях различных типов, детально исследованы максимум в 20% языков мира, а, например, семантика глагольных категорий подробно описана в еще меньшем количестве языков.

Из этого казалось бы следует, что ни одной языковой универсалии выявить на практике невозможно. Такой вывод, однако, верен только при наиболее «жестком» понимании универсалий, не допускающим исключений из них. Такое понимание практически не позволяло бы говорить об эмпирическом выявлении общих свойств человеческого языка, поэтому вполне закономерно, что Гринберг и его последователи приняли другое, так называемое статистическое понимание универсалий. При нем не требуется проверки универсалий в каждом языке мира. Проверка универсалий осуществляется на достаточно ограниченном множестве языков, которое называется выборкой. В первых работах Гринберга по проблеме универсалий объем выборки составлял 30 языков, в современных же исследованиях он обычно равен приблизительно 100 языкам. Основные требования к выборке касаются не столько количества, сколько принципов отбора входящих в нее языков. Выборка должна быть составлена таким образом, чтобы в ней равномерно были представлены языки различных семей и регионов («ареалов»). Иначе может возникнуть ситуация, когда свойство, наблюдаемое для всех языков выборки, в действительности будет не универсальным свойством языка, а свойством, характерным для семьи или ареала с непропорционально большим числом языков в выборке.

Проиллюстрируем эту возможность примерами. Предположим, что исследование универсалий порядка слов осуществляется на выборке, в которой преобладают языки тюркской семьи. Во всех языках этой семьи базовый порядок членов предложения «подлежащее – дополнение – сказуемое». Если нетюркские языки, составляющие в выборке меньшинство, по случайности окажутся языками с тем же порядком слов, на основании выборки можно будет сделать вывод об универсальности порядка «подлежащее – дополнение – сказуемое» в простом предложении. Однако на самом деле этот порядок не универсальный, что сразу станет очевидным, если наравне с тюркской включить в выборку языки других крупных языковых семей, в частности индоевропейской (где преобладает порядок «подлежащее – сказуемое – дополнение») и семитской (где преобладает порядок «сказуемое – подлежащее – дополнение»). Непропорционально большое число языков какого-либо ареала в выборке также может привести к выводу неверных универсалий. Пусть, например, универсалии падежного оформления главных членов предложения исследуются на выборке, где преобладают африканские языки. Ни в одном языке африканского континента не наблюдается такой схемы падежного оформления, при которой подлежащее непереходного глагола и прямое дополнение переходного глагола стоят в одном и том же падеже, отличающемся от падежа подлежащего переходного глагола (такая схема падежного оформления называется эргативной). При определенном подборе неафриканского «меньшинства» в составе выборки может оказаться, что в ней не будет ни одного языка с данной схемой падежного оформления, и можно будет сделать вывод об универсальном запрете последней. Если же в выборке равномерно представлены языки всех континентов, то попадание в нее языков с данным типом падежного оформления можно считать гарантированным, поскольку он весьма распространен среди языков Евразии (кавказские языки, некоторые индоиранские языки, баскский язык и др.), Австралии, Океании, Латинской Америки.

Адекватно составленная выборка является, таким образом, необходимым условием всякого исследования, имеющего своей целью открытие языковых универсалий. За почти сорок лет, прошедших после публикации пионерских работ Гринберга, техника составления языковых выборок была существенно усовершенствована, однако основные принципы ее остались теми же: охват максимального количества языковых семей и ареалов, при равном, по возможности, «представительстве» каждой семьи и каждого ареала в выборке.

Если некоторое свойство наблюдается у всех языков выборки, это не дает основания утверждать, что оно верно и для всех языков мира, не вошедших в выборку. Однако можно утверждать, что это свойство высоко вероятно в любом языке. Тем самым роль языковой выборки при исследовании универсалий примерно такая же, как роль выборки респондентов в социологических опросах: выборка не может дать абсолютно точной картины того множества, которое она представляет, но велика вероятность, что у этого множества наблюдаются те же свойства, что и у выборки.

Исследование универсалий велось в последние десятилетия практически во всех областях языкознания, однако нельзя сказать, что везде оно было одинаково интенсивным и результативным. В целом следует признать, что в синтаксисе исследование универсалий продвинулось дальше, чем в фонетике и морфологии (хотя некоторые весьма интересные результаты получены и в двух последних областях). Однако и синтаксическая проблематика исследована в отношении универсалий неравномерно: больше всех, пожалуй, «повезло» таким разделам синтаксиса, как порядок слов, падежное оформление главных членов предложения, структура сложноподчиненного предложения. Амбициозный план выявить эмпирическим путем все универсальные характеристики человеческого языка пока весьма далек от осуществления. Однако при том, что содержание большинства универсалий, скорее всего, до сих пор не выявлено, полученные на сегодняшний день результаты позволяют многое сказать о форме, или логической структуре универсалий.

Прежде всего, представляется очевидным, что наиболее редкими и одновременно малосодержательными являются самые простые по форме универсалии, представляющие собой утверждение, что некоторый объект (грамматическая категория, часть речи, правило порядка слов и т.п.) присутствует в каждом языке. Хоть и верно, что, например, в каждом языке есть гласные и согласные, неверно, что в каждом языке есть падежи (отсутствуют во многих языках Юго-восточной Азии); неверно, что в каждом языке есть грамматический род (отсутствует, например, в английском); неверно, что в каждом языке выделяются глаголы и имена (например, в древнекитайском языке противопоставления имен и глаголов нет – одно и то же слово может употребляться и в той, и в другой функции; например, вáн означает и 'царь', и 'царствует'). Иными словами, даже наиболее общие, широко распространенные по языкам грамматические категории не являются универсальными.

Напротив, чрезвычайно перспективным оказывается исследование универсалий, в формулировке которых присутствует не один, а два грамматических объекта (свойства) или более. Покажем это на примере универсалий порядка слов. Если обратиться к порядку имени и его зависимых, окажется, что в языках мира любой тип зависимого может как предшествовать, так и следовать за именем. В частности, генитив следует за именем в русском языке (дом отца), но предшествует имени в турецком языке (Ahmet'in evi 'дом Ахмеда' [букв. 'Ахмеда дом']). Относительное предложение следует за именем в английском языке (the person whom John knows 'человек, которого Джон знает'), но предшествует имени в японском языке (John-ga wakaru hito 'человек, которого Джон знает' [букв. 'Джон знает (которого) человек']. Иными словами, ни один из порядков слов не универсален. Однако универсалию можно обнаружить, если рассмотреть два параметра – позицию относительного предложения и позицию генитивного определения – в связи друг с другом. Поскольку каждый параметр имеет два значения – предшествование имени или следование за именем – логически возможны следующие четыре типа языков.

Тип 1. Относительное предложение и генитивное определение предшествует имени.

Тип 2. Относительное предложение предшествует имени, а генитивное определение следует за именем.

Тип 3. Относительное предложение следует за именем, а генитивное определение предшествует имени.

Тип 4. Относительное предложение и генитивное определение следуют за именем.

Исследование достаточно больших выборок языков, составленных по вышеописанным принципам, показывает, что не все из этих четырех языковых типов реально существуют. Этот результат отражен в таблице, где каждый засвидетельствованный тип иллюстрируется примером языка.

	генитив предшествует имени	генитив следует за именем
относительное предложение предшествует имени	японский	–
относительное предложение следует за именем	финский	арабский

Как видно из таблицы, языков, где генитив следует за именем, но относительное предложение при этом предшествует имени, не засвидетельствовано. Это позволяет сформулировать следующую универсалию: «Если в языке относительное предложение предшествует имени, то генитив в нем также предшествует имени» (легко видеть, что эта универсалия равнозначно следующей: «Если в языке генитив следует за именем, то относительное предложение в нем также следует за именем»). Эта универсалия показывает, что комбинация значений двух параметров может подвергаться универсальным ограничениям даже в том случае, когда каждый из этих параметров в отдельности может принимать любое из логически возможных значений.

Все универсалии вида 'если в некотором языке имеется свойство Х, то в этом языке имеется и свойство У' называются импликативными, поскольку логически они имеют форму следствия, или импликации. К импликативным относится подавляющее большинство универсалий, известных на сегодняшний день.

Другая хорошо известная разновидность универсалий несколько сложней по своей логической структуре, чем универсалии импликативные. Универсалии этой разновидности имеют формулировку следующего типа: 'если в некотором языке имеется свойство Х, то в этом языке имеется и свойство У, и наоборот'. В этом случае исключается не одна комбинация свойств, как в импликативной универсалии, а две: в языке не может наблюдаться свойство Х без свойства У, а также свойство У без свойства Х. Такие универсалии называются эквиваленциями, по названию логического отношения, описываемого формулой 'если Х, то У, и если У, то Х'. Рассмотренный выше параметр позиции генитива связан универсалией-эквиваленцией с другим параметром порядка слов, а именно наличием в языке предлогов или послелогов. Послелог – это служебная часть речи, по функции подобная предлогу, однако линейно располагающаяся не перед, а после имени, с которым сочетается. В русском языке о послелогах можно говорить лишь с большой натяжкой: в качестве таковых ведут себя слова ради, вопреки и некоторые другие в тех редких случаях, где они располагаются после сочетающегося с ними имени: чего ради? рассудку вопреки и под. За исключением этих сочетаний, в русском языке используются предлоги. Предлоги, но не послелоги имеются также, например, в семитских, австронезийских языках и в большинстве групп индоевропейской семьи. Однако во многих других языках послелоги являются одной из базовых частей речи, а предлоги там, наоборот, отсутствуют. Например, в лакском языке (Дагестан) смысл '(вслед) за Магомедом' выражается сочетанием МухIаммадлул хъирив, где начальную позицию занимает существительное ('Магомед') в родительном падеже, а послелог хъирив 'за' следует за существительным. Послелоги используются, в частности, в японском, корейском, тюркских языках, в большинстве кавказских языков и языков коренного населения Австралии. Всего, по имеющимся сегодня статистическим оценкам, число языков мира, где имеются послелоги, приблизительно равно числу языков, где имеются предлоги. При этом оказывается, что во всех «предложных» языках генитив следует за определяемым именем (как, например, в русском), а во всех «послеложных» языках он предшествует определяемому имени. Исключены, таким образом, языки, где имеются предлоги, но генитив предшествует имени, и языки, где имеются послелоги, но генитив следует за именем. Иными словами, имеет место следующая универсалия-эквиваленция: «Если в языке имеются предлоги, то генитив в нем следует за определяемым именем, и наоборот» (очевидно, что эта же универсалия может быть переформулирована следующим образом: «Если в языке имеются послелоги, то генитив в нем предшествует имени, и наоборот»).

Импликативные универсалии и универсалии-эквиваленции – это основные виды универсалий, связывающих два языковых свойства. Выявление первых универсалий такого рода в начале 1960-х годов было подлинной научной сенсацией, поскольку убедительно показало не предполагавшуюся ранее связь между многими свойствами языка. Однако впоследствии, по мере выявления все новых и новых универсалий, естественно возникло стремление к обобщениям над ними. Одним из способов таких обобщений стало выстраивание импликативных универсалий в своеобразные цепочки, которые получили название иерархий. Иерархия включает в себя не два признака, а более, причем признаки эти последовательно связаны импликативной зависимостью (если А, то B; если В, то С и т.д.).

Рассмотрим наиболее простой пример иерархии – так называемую иерархию чисел. Языки мира отличаются друг от друга по тому, какие числовые характеристики имен выражаются с помощью специальных показателей. В русском языке, например, имя должно иметь показатель множественного числа, если количество обозначаемых им предметов больше или равно двум. В японском языке, напротив, этого не требуется: любое имя без специального числового показателя может обозначать как единичный предмет, так и множество предметов сколь угодно большого объема, так что, например, японское слово tskue на русский язык может переводиться и как 'стол', и как 'столы', в зависимости от контекста. С другой стороны, в некоторых языках имена требуют особых показателей, если выражают пару предметов. В этом случае говорят о так называемом двойственном числе, которое есть, например, во многих семитских и австронезийских языках. Наконец, в некоторых языках особая форма имени обозначает множество, состоящее из небольшого числа объектов («от трех до пяти»). Такое число называется паукальным (от латинского paucus 'небольшой'); имеется оно, в частности, в ряде языков Океании. Иерархия чисел устанавливает импликативные зависимости между наличием вышеперечисленных чисел в языках мира:

в языке есть паукальное число ® в языке есть двойственное число ® в языке есть множественное число.

Очевидно, что эта иерархия равносильна следующей системе импликативных универсалий:

в языке есть паукальное число ® в языке есть двойственное число

в языке есть двойственное число ® в языке есть множественное число

Преимущество иерархии состоит в том, что она наглядно показывает существование универсальной взаимосвязанности языковых параметров, количество которых может быть сколь угодно большим. Иерархии, а также другие типы «обобщающих» универсалий открывают широкие перспективы для объяснения свойств человеческого языка. Дело в том, что, рассматривая некоторую импликативную универсалию в отдельности, ей можно предложить неограниченное количество объяснений. Многие из этих объяснений, однако, легко разобьются о «смежные» универсалии, относящиеся к той же самой области грамматики. Если же с самого начала рассматривать такие универсалии в единой системе, возможность придти к правдоподобному их объяснению резко возрастает. Надо сказать, что открытие ряда иерархий в 1970–1980 годы позволило лингвистам значительно глубже понять природу таких явлений, как, например, падежное оформление главных членов предложения, а также образование относительных предложений. Это показывает перспективность и осмысленность поиска языковых универсалий, несмотря на то, что, как уже было сказано выше, исследованные на сегодняшний день универсалии не позволяют нарисовать полную картину «всеобщей грамматики» человеческого языка.