СПРЯЖЕНИЕ

СПРЯЖЕНИЕ, глагольное словоизменение (формообразование). Термин «спряжение» в описаниях естественных языков используется для обозначения широкого класса языковых явлений. В первом значении термин «спряжение» (спряжение₁) обозначает совокупность словоформ глагольной лексемы; в этом смысле говорят, например, о «спряжении глагола в языке Х». В некоторых лингвистических сочинениях в релевантную совокупность включаются все словоформы, образующие парадигму глагола, и тогда термин спряжение₁ оказывается синонимичным термину «глагольное словоизменение». Более распространенное понимание спряжения₁, принятое, в частности, в академическом описании глагольного словоизменения в русском языке (Грамматика-80, с. 647), выводит за его рамки нефинитные глагольных форм – причастия и деепричастия. Часто встречается еще более узкое понимание спряжения₁, при котором оно отождествляется с лично-числовым согласованием; в этом случае для русского глагола, например, в искомую совокупность входят только лично-числовые формы непрошедшего времени. Во многих работах явно или неявно подчеркивается динамический характер спряжения₁, которое понимается как изменение исходной формы – «изменение по лицам, числам, временам, и т.д.».

Важная разновидность спряжения₁ представлена парами терминов утвердительное спряжение vs. отрицательное спряжение, спряжение в прошедшем времени vs. спряжение в непрошедшем времени и т.п. В этом случае в рассмотрение вводятся подмножества словоформ одной лексемы, в которых каждая словоформа противопоставлена некоторой словоформе, входящей в другое подмножество, по какому-либо морфосинтаксическому признаку. В языках, в которых различаются утвердительное и отрицательное спряжения, это признак полярности.

В юкагирском и в других подобных языках полярность влияет на морфологическое поведение показателей других категорий: утвердительные и отрицательные формы противопоставлены не только наличием/отсутствием показателей полярности, но дистрибуцией личных аффиксов, и именно это является основанием для выделения двух «спряжений» в глагольном словоизменении.

В аналогичном смысле говорят и о «спряжении глагола в будущем времени» или о «спряжении глагола в изъявительном наклонении»: во многих языках грамматическое выражение времени и/или наклонения осуществляется не только при помощи специализированных показателей; в нем участвуют также морфемы, первичная функция которых не связана с временной референцией или модальностью. Во многих романских языках, например, в разных грамматических временах используются разные личные показатели. Ср. спряжение глагола falar 'разговаривать' в португальском языке:

Спряжение глагола

	Презенс		Аорист		Футурум
	ед.ч.	мн.ч.	ед.ч.	мн.ч.	ед.ч.	мн.ч.
1	fal-o	fal-amos	fal-ei	fal-amos	fal-arei	fal-aremos
2	fal-as	fal-ais	fal-aste	fal-astes	fal-ars	fal-areis
3	fal-a	fal-am	fal-ou	fal-aram	fal-ar	fal-arem

В другом значении термин спряжение (спряжение₂), обозначает совокупность глагольных лексем, имеющих общие словоизменительные свойства. Спряжение₂ – это, в первом приближении, тип спряжения₁; это значение термина имеется в виду, когда речь идет о том, например, что «в языке Х имеются три спряжения». Объем понятия спряжение₂ также значительно варьирует. В большинстве европейских языков употребление данного термина отражает классификацию глагольных лексем по морфологическому типу присоединяемых лично-числовых флексий. В русском языке, например, в большинстве описаний выделяется два класса глаголов (два «спряжения») – первое (плыть: плывешь, плывет, плывут) и второе (строить: строишь, строит, строят). Такое понимание спряжения₂ не является, однако, общепринятым даже для русского языка. А.А.Зализняк (Зализняк 1977), например, использует этот термин для обозначения классов глаголов, которые выделяются на основании сопоставления основ настоящего и прошедшего времени (ср. делаешь и делал vs. требуешь и требовал – это разные спряжения₂ у А.А.Зализняка, но одно спряжение₂ с точки зрения традиционных описаний русского языка.)

Понятие спряжения₂ отражается также в таких словоупотреблениях, как «сильное спряжение» vs. «слабое спряжение», «тематическое спряжение» vs. «атематическое спряжение» и т.п. Первая пара терминов используется для обозначения двух словоизменительных типов глагола в германских языках. К «сильному» спряжению относятся глаголы c нестандартными словоизменительными аффиксами и вокалическим чередованием в корне при образовании претерита и причастия, ср. нем. sing-en, sang, ge-sung-en 'петь', к слабому – глаголы без такого чередования, использующие регулярные аффиксы, ср. sag-en, sag-te, ge-sag-t 'говорить'). Вторая пара терминов фигурирует в описаниях древних индоевропейских языков; противопоставление тематического и атематического спряжений связано с наличием/отсутствием между корнем и личным аффиксом тематического гласного. В описаниях неиндоевропейских языков термин спряжение₂ используют почти исключительно для обозначения классов глаголов с тождественной парадигмой.

Наконец, еще одно употребление термина «спряжение» (спряжение₃), связано с согласовательными возможностями глагола, или, иначе говоря, с тем, как в морфологической структуре глагольной словоформы отображается информация об основных актантах этого глагола.

Наиболее простой случай – когда глагол согласуется с единственным актантом предикации – называется моноперсональным (моноперсонным, одноличным) спряжением. Моноперсональное спряжение представлено, в частности, в индоевропейских языках. В русском языке, например, глагол, занимающий позицию вершины независимого предложения, согласуется по лицу и числу (в прошедшем времени – по роду и числу) с подлежащим. Разновидность моноперсонального спряжения отмечена в некоторых эргативных языках, где в глагольной словоформе отображается информация о той именной группе, которая является единственным актантом непереходного глагола или пациенсом переходного.

В других языках глагол допускает согласование с более чем одной именной группой в предикации, и в этом случае говорят, что имеет место полиперсональное спряжение. Полиперсональное спряжение, при котором глагол согласуется с двумя именными группами (подлежащим и прямым дополнением или, в терминах семантических ролей, с агенсом и пациенсом, либо экспериенцером и стимулом), широко представлено в языках мира (картвельские, алгонкинские, чукотско-камчатские, банту, атапаскские). Согласовательные системы, в которых глагол согласуется более чем с двумя именными группами, встречаются реже. Примером может вновь служить адыгейский язык, ср. каузатив от трехместного глагола 'давать', в котором имеется четыре позиции для согласования: Ж-у-е-сэ-гъа-тэ 'я (сэ) заставляю (гъа) тебя (у) отдать (тэ) это (Ж) ему (е)'. Похожая картина наблюдается в некоторых языках пенути, в частности, в чинук, а также в баскском. Наличие в языке полиперсонального спряжения автоматически предполагает, что переходные и непереходные глаголы спрягаются по-разному: непереходные глаголы имеют единственный аргумент и согласуются только с ним.

Существуют языки, в которых глагол согласуется не по лицу и числу, а по числу и роду (или согласовательному классу). В таких случаях иногда говорят, что в языке имеется классно-числовое (а не лично-числовое) спряжение. Примером могут служить языки банту и северокавказские языки. Наконец, кубачинский язык (нахско-дагестанская группа) иллюстрирует смешанную систему спряжения, когда в глаголе присутствует одновременно лично-числовое и классно-числовое согласование.

Разновидность спряжения₃ имеется в тех языках, в которых выбор согласовательных (как правило, лично-числовых) показателей обусловлен не столько аргументной структурой предиката, сколько референциальным статусом основных именных групп в предикации, в первую очередь именной группы с ролью пациенса. Эта разновидность спряжения₃ известна из некоторых уральских языков, в которых различаются объектное и безобъектное спряжения. Непереходные глаголы могут комбинироваться только с безобъектными лично-числовыми показателями. Переходные глаголы допускают две возможности: определенность прямого дополнения влечет выбор показателей объектного спряжения, неопределенность – безобъектного спряжения.