ПРУССКИЙ ЯЗЫК

ПРУССКИЙ ЯЗЫК, один из балтийских языков, в настоящее время мертвый; входит в западно-балтийскую подгруппу, являясь единственным ее представителем, дошедшим до нас в форме письменных памятников. Иногда (прежде всего в немецкой и в английской традициях) прусский язык называют древнепрусским, чтобы отличить его от прусских говоров немецкого языка. Прусский язык был распространен в юго-восточной части Прибалтики – в так называемой Восточной Пруссии. По имеющимся свидетельствам, граница распространения прусского языка в момент его письменной фиксации проходила на западе по р.Висле, на востоке (согласно Р.Траутману) в районе немецких городов Лабиау (ныне Полесск) и Велау (ныне Знаменск); южная часть этой границы не очень ясна, границей на севере было Балтийское море. В I тыс. н.э. область распространения прусского языка, по-видимому, была обширнее. В течение 17 в. прусский язык окончательно вымирает. Имеются свидетельства о том, что последний носитель прусского языка умер в 1677.

Прусский язык представлен следующими памятниками: Эльбингский немецко-прусский словарь (содержит 802 слова; как большинство средневековых словарей, составлен по «понятийному» принципу, без учета алфавитного порядка; является частью Codex Neumannianus; датируется примерно 1400; скорее всего, это копия текста, составленного на рубеже 13 и 14 вв. в Эльбинге – совр. польск. Элблонг); прусско-немецкий словарик монаха Симона Грунау (около 100 прусских слов; словарик является частью Прусской хроники Грунау, написанной между 1517 и 1526; известно 8 копий этого манускрипта). Кроме того, имеется три катехизиса на прусском языке (переведенные с немецкого), из них два, напечатанные в 1545 в Кёнигсберге, являются переводами лютеровского Малого Катехизиса (второй перевод – это исправленный первый); третий катехизис, так называемый Энхиридион (1561), представляет собой самый обширный текст на прусском языке.

Помимо письменных памятников, материал для исследования прусского языка дают топонимия, антропонимия (т.е. географические названия и имена людей), а также предполагаемые заимствования из прусского языка в некоторых диалектах немецкого, польского и литовского языков.

К моменту создания упомянутых памятников прусский язык уже вытеснялся немецким: уменьшалась территория его распространения и сфера употребления. Немецкий, а ранее польский сильно повлияли на прусский. В частности, постепенно упрощалась грамматическая система (например, сокращалось количество падежей), заимствованная лексика частично вытеснила исконную. Однако имеющихся скудных свидетельств о прусском языке недостаточно для корректных выводов о состоянии этого языка в 16 в. Так, например, невозможно разграничить реальную деградацию прусского языка 16 в. и деградацию языка имеющихся в нашем распоряжении памятников, обусловленную их переводным характером. Авторы-составители этих текстов могли недостаточно владеть прусским или, наоборот, немецким языком. Невозможно решить, что в этих текстах передает фонетический строй прусского языка, а что является орфографической условностью: ясно, что приспособление немецкой орфографии к прусской фонетике шло непросто и потому было непоследовательным; возможно также, что часть текстов записана немецкоговорящими людьми, воспринимавшими прусскую фонетику через призму немецкой звуковой системы. Например, в текстах не различаются звуки [s] и [z] – весьма вероятно, что авторы текстов просто не знали, как различить два эти звука средствами немецкой орфографии (в немецком языке они на письме не различаются).

Фонологическая система прусского языка имела следующие особенности. Гласные различались по долготе/краткости; было две интонации (в силу графических особенностей текстов эти интонации зафиксированы только для дифтонгов). Ударение было свободным. Существовала палатализация (смягчение) согласных. В упомянутых памятниках мы находим два числа (ед. и мн.), два рода (муж. и женск.) и четыре падежа (им., вин., род. и дат.). В Эльбингском словаре упомянут также средний род. Наблюдается непоследовательность в употреблении падежей, постепенное отмирание падежной системы. Глаголы изменяются по числам, лицам, временам и наклонениям (третье лицо одинаково для обоих чисел, что является общебалтийской особенностью). Имеются три грамматических времени: настоящее, прошедшее и будущее; три наклонения: изъявительное, повелительное и «желательное» (оптатив). Кроме того, существуют такие глагольные формы, как инфинитив, причастие (четыре типа: активное и пассивное – соответственно, наст. и прош. вр.) и, возможно, супин. В прусских текстах засвидетельствованы также описательные конструкции, передающие немецкие пассив, перфект и будущее время.

Выделяются два диалекта: помезанский (западный – язык Эльбингского словаря) и самландский, или самбийский (восточный, на котором написаны катехизисы). Помезанский диалект отличается переходом [a]>[o] после губных и заднеязычных, переходом [a:]>[o:], переходом *iau в [eu], *tl>cl, появлением протетического w перед начальными [o:] и [u]. Для языка катехизисов характерен переход [e:]>[i:] и дифтонгизация [i:] и [u:]. В морфологии отличительной чертой помезанского диалекта является сохранение среднего рода и окончание -is в им. пад. муж. р. существительных a-склонения (в отличие от -as в диалекте катехизисов).

Некоторые ученые (например, В.Н.Топоров) считают, что прусский ближе, чем другие балтийские языки, к славянским; известный исследователь Хр. Станг доказывал обратное. Ряд черт объединяет прусский язык с другими индоевропейскими языками и отделяет от остальных балтийских и от славянских языков. Это окончание -as (а не рефлексы *-a:) в род. пад. муж. р. (а-склонения), формант -sm- (а не -m-) в дат. пад. ед. ч. муж. и сред. р. у местоимений, формант -man- (а не -m-) для пассивных причастий наст. времени.

В ряде пунктов прусский язык не разделяет литовско-латышских инноваций (отсутствующих также в праславянском языке). Это сохранение старых дифтонгов *ai, *ei (без перехода их в части случаев в *ie, как это произошло в литовском и латышском) и отсутствие (в диалекте катехизисов) перехода *tl, *dl> *kl, *gl. Прусский имеет ряд схождений со славянскими языками, не разделяемых литовским и латышским: сохранение среднего рода (в древнелитовском, судя по старым заимствованиям в прибалтийско-финнские языки, также был средний род), особенности спряжения конкретных глаголов и наличие некоторых общих слов.