ГЛОССЕМАТИКА

ГЛОССЕМАТИКА (копенгагенский структурализм), одно из основных направлений структурной лингвистики (см. также СТРУКТУРАЛИЗМ). Ведущий представитель – Луи Ельмслев, идеи глоссематики развивали также его ученики – Ханс Йорген Ульдалль (1907–1957) и Кнуд Тогебю (1918–1974). Школа Ельмслева сложилась в Копенгагенском университете в 1930-е годы. При небольшом числе лингвистов, работавших в рамках глоссематики, ее положения в течение нескольких десятилетий оставались весьма влиятельными. К 1970-м годам глоссематика прекратила существование.

Также по теме:

ЛИНГВИСТИКА (ЯЗЫКОЗНАНИЕ, ЯЗЫКОВЕДЕНИЕ)

Идеи глоссематики, изложенные прежде всего в книге Л.Ельмслева Пролегомены к теории языка (перевод воспроизводит заголовок американского издания 1953; первоначально книга вышла в 1943 на датском языке под названием Основы лингвистической теории – Omkring sprogteoriens grundlöggese), основывались на идеях Ф. де Соссюра и неопозитивизма. Ельмслев стремился к полной автономии лингвистики от других наук, делая исключение лишь для семиотики и математики. Чтобы отличать новую лингвистику от традиционной, весьма тесно связанной с психологией, физиологией, историей и т.д., он предложил называть ее глоссематикой.

По мысли Ельмслева, общая теория языка должна строиться дедуктивно, идти не от фактов конкретных языков, а от общих, заимствуемых из формальной логики принципов. Теория не должна зависеть от опыта; предсказывая возможности, она ничего не говорит об их реализации. Таким образом, общая теория языка строится как математическое исчисление, оцениваемое лишь с точки зрения его внутренних свойств: непротиворечивости, полноты и простоты. Это не означает, что теория не должна применяться к конкретному материалу, но качество теории и ее пригодность – две разные вещи, и экспериментальные данные указывают лишь на пригодность теории, но не служат мерилом ее качества.

Крайне абстрактный подход к языку объясняет многие другие положения глоссематики. В частности, глоссематика не предусматривает каких-либо специфических понятий для разных ярусов языковой системы: фонологии, морфологии, синтаксиса. В глоссематике выделяются лишь самые общие понятия, в большинстве своем взятые из математики: объекты, классы объектов, зависимости (функции) между объектами, типы таких зависимостей, логические операции с объектами и др. Язык рассматривается как система двусторонних знаков. Каждый знак имеет внешнюю, непосредственно воспринимаемую, сторону и внутреннюю, идеальную сторону, для обозначения которых Ельмслев ввел специальные термины – план содержания и план выражения. Для построения знаков используются также односторонние единицы, называемые фигурами (фигуры плана выражения соответствуют фонемам, а фигуры плана содержания – элементарным единицам смысла, не имеющим собственного выражения; см. также СЕМАНТИКА). Однако, если большинство концепций знака, включая соссюровскую, рассматривает знак как указание на что-то, находящееся вне его, для глоссематики знак автономен и ни с чем, кроме других знаков и фигур, не связан, две стороны знака равноправны. Субстанция знака, в частности звуковая, несущественна для глоссематики. Взгляд на язык как на чистую форму, провозглашенную Соссюром, в глоссематике доведен до логического конца.

В соответствии с таким подходом в глоссематике не изучаются не только фонетика и семантика сами по себе, но и знаки как таковые. Предметом глоссематики оказывается «алгебра языка» – отношения между знаками, знаки же оказываются лишь точками пересечения структурных отношений; только последние и интересуют теорию языка. Эта точка зрения также восходит к Ф. де Соссюру. Как и Соссюр, Ельмслев рассматривал лингвистику как часть более общей науки о знаках, которую он вслед за Ч.С.Пирсом называл семиотикой (именно после работ Ельмслева этот термин окончательно утвердился в науке о языке, хотя в лингвистику его ввел М.Бреаль).

«Алгебраический» подход к языку приводил представителей глоссематики к представлению о лингвистике (глоссематике) как чистой игре по определенным правилам, никак ни связанной с исследованием языковой реальности. В работе Язык и речь Ельмслев пытался выйти за пределы такого подхода, предложив наряду с «языком-схемой», представляющим чистую форму, еще два понятия: «язык-норму», включающую социально значимые характеристики субстанции, но отвлекающуюся от деталей конкретного произнесения, и «язык-узус» – совокупность принятых в обществе навыков, включая произносительные детали; в отличие от «языка-схемы», «язык-норма» и «язык-узус» предполагают звуковой характер. Однако такая концепция в глоссематике была лишь намечена.

Ельмслев сознавал, что его подход к языку ведет к «временному ограничению кругозора», но считал это ограничение «ценой, заплаченной за отторжение у языка его тайны». Концепция глоссематики, в целом не принятая другими направлениями структурализма, оказалась слишком абстрактной и непосредственно не применимой к конкретной лингвистической практике. С точки зрения теории моделей, глоссематика оказалась слишком сильной моделью, пренебрегающей многими свойствами естественного языка и описывающей скорее семиотическую систему вообще. Единственная попытка применить метод глоссематики при описании реального (французского) языка, предпринятая К.Тогебю, оказалась неудачной. Преобладающее мнение о глоссематике выразил А.Мартине: главная книга Ельмслева «удивительно богата содержанием, четко построена, хорошо написана, ясна и строга по мысли», но «это башня из слоновой кости, ответом на которую может быть лишь построение новых башен из слоновой кости». Некоторые принципы глоссематики все же вошли в научный обиход; весьма удачными оказались многие терминологические новации, предложенные Ельмслевым. Глоссематика ощутимо повлияла на ряд советских и зарубежных лингвистов: Ю.К.Лекомцева (1929–1984), И.И.Ревзина (1923–1974), И.Ф.Вардуля (1923–1998), С.К.Шаумяна (р. 1914), С.Лэма (р. 1929) и др.