ЦИ-ОРУДИЕ

ЦИ-ОРУДИЕ. «Орудие», «орудийный предмет», «конкретное явление», «способность» (ци₂). Оригинальная категория классической китайской философии, совмещающая идеи орудийности и предметности. Термин «ци₂» первоначально обозначал ритуальные сосуды и ремесленные орудия, поэтому с ним связаны идеи специализации и полезности (ли₃), в частности культовой утилитарности (Лунь юй, Си цы чжуань, Дао дэ цзин, Мэн-цзы).

Стремление показать, что всеобщность стоит превыше любых конкретных способов ее реализации, привело первых китайских философов к противопоставлению ци₂ («орудий» и обусловленных ими специальных способностей) как универсальности (чжоу) «благородного мужа» – цзюнь цзы (Лунь юй), так и первозданной простоте (пу) мироздания (Дао дэ цзин). Последняя в Дао дэ цзине выступает ипостасью дао, которое тем самым противопоставляется ци₂. В качестве «отсутствия/небытия» (у₁, см. Ю – У) дао определяет главную функцию ци₂ как сосуда – способность вмещать в себя, то есть ци₂ представляется «орудием» дао. Фундаментальная оппозиция «дао – ци₂» терминологически была впервые оформлена в Чжоу и, в философском разделе Си цы чжуань, где эти категории определены с помощью другой фундаментальной пары антиномичных понятий – «син эр шан» («надформенное», «бестелесное», «метафизическое») и «син эр ся» («подформенное», «телесное», «физическое»): «Надформенное называется дао, подформенное называется ци» (I, 12). Эволюция «ци₂» как философского понятия, в орудийно-функциональном аспекте охватывающего мир материальных предметов и явлений, проходила в русле развития концепций дао.

Особую актуальность данная проблема приобрела в неоконфуцианстве, которое первоначально осмыслялось как «учение о дао» (дао сюэ). Субъективистски ориентированный Чэн Хао (1033–1085) максимально сближал эти категории: «ци₂ тоже дао, дао тоже ци₂». Объективистски ориентированный Чжу Си (1130–1200), признавая внедренность (чжун) дао в ци₂, все же радикально разделял то и другое путем соответственного отождествления с элементами основополагающей для неоконфуцианства понятийной оппозиции «принцип (ли) – цневма (ци₁)». Оспаривавший эту позицию Ван Чуаньшань (1619–1692) настаивал на первичности ци₂, для которого дао является «упорядочивающим» (чжи) началом и «единотелесным» (и син) атрибутом: «Поднебесная – это только ци₂ и все. Дао – есть присущее ци₂ дао. А о ци₂ нельзя сказать, что оно присуще дао». Дай Чжэнь (1723–1777), продолжив трактовать категорию «надформенное» как «еще не сформировавшееся, не обретшее телесную форму», а «подформенное» – как «сформировавшееся, обретшее телесную форму», придал оппозиции «дао – ци₂» значение двух фазовых состояний единого общемирового целого. Тань Сытун (1865–1898) же идентифицировал эту оппозицию соответственно с противопоставлением «функции, деятельного проявления» – «субстанции, телесной сущности» (ти юн). Признание вслед за Дао дэ цзином Поднебесной тоже огромным «орудийным предметом привело Тань Сытуна к выводу, что изменения в этой «субстанции» влекут за собой и изменения в ее «функции» дао, то есть в основах человеческого бытия, что в свою очередь стало теоретическим обоснованием его реформаторской позиции. Другой идеолог реформаторства Чжэн Гуаньин (1842–1922) в качестве дао квалифицировал духовные устои традиционной китайской государственности, а в качестве ци₂ – западную науку и технику.